Гостиная закостенелой готки превратилсь в полную света и воздуха греческую залу с золочеными в капителях фальш-колоннами, витиеватыми драпировками, клетчатым мраморным полом, красной бархатной софой с уютными пуфиками, вместо черного кожаного дивана и монструозных кресел.

Но гвоздем программы стало преображение самой хозяйки – из жутковатой черной леди в изящную и милую домашнюю тётушку в шелковом белом халатике, из-под которого зефирками выглядывали розовые пушистые тапки. Растрепанные со сна черные космы уложились пышным караваем вокруг лба, бледные щёки зарумянились. А ещё я не могла отделаться от чувства, что женщина – тощая, как скелет, женщина – немного поправилась.

Честно говоря, милой она оказалась до оторопи. После её: “Ну хватит мурлыкать, котятки. Проголодались? Чаю? Тортик?” – возникла здравая идея: “Драпать надо отсюда срочно. Это жу-жу не спроста”.

И пожалуй, я бы удрала, но посмотрев на офигевшего от таких перемен Жнеца, рассмеялась и решила повременить с тактическим отступлением.

– Тётя? С тобой всё хорошо? – уточнил он, поднявшись и ненавязчиво меня приобнимая. Я смутилась, а хозяйка заулыбалась ещё шире. 

– Милый мой, в кои веки девушка у тебя не втихую. Как мне не радоваться?

Угу. Значит, прежде девушек он водил через окно.

Я будто невзначай высвободилась из стрекозлиных объятий и присела на пуфик. Тётя лишь ухмыльнулась и взмахнув рукой приманила поближе небольшой белый столик на резных ножках с колесиками.

Хм, она не просто целитель, она и общего профиля маг. 

– Называйте меня Дэффи, детки, – ворковала гостеприимная хозяйка прежде негостеприимного дома, – и присаживайтесь. После всех переживаний вам нужно хорошенько покушать, – тетя проплыла мимо нас в кухонную зону и, обернувшись, поманила пальцем.

Что? У неё белый лак на ногтях?!

– Тётя, можно тебя на минутку? – не выдержал Тим.

– Да, мой сладкий, я сейчас.

Она поставила чайник на газ, веселеньким хороводом отлевитировала на стол чашки с блюдцами, пиалу с вареньем и сахарницу. Извлекла из хладного шкафа тортик. Белый. Правда глазурь на шоколадном фоне изображала череп.

– Может чего-то посерьезнее? – прикинула тетя, прикусив губу и задорно расстреляв глазками потолок. – Да, точно! Бутерброды наше всё. – Она взмахнула руками, и нож сам накромсал хлебушка, а затем принялся намазывать на ломти масло и икру.

Тоже белую.

– Что не так? Очень полезная, щучья. Ну, идем. А вы угоща-айтесь, – пропела хозяюшка, выходя из гостиной и увлекая за собой племянника.

– Тетя! – яростно шипел он по дороге. – Что всё это значит?!

– Эх, ругается. А ведь таким милым мальчиком рос, – пропела она.

Жнец озадаченно почесал затылок, видимо, он такого не помнил, – и родственнички скрылись за дверью.

Митра тут же бесшумно подскочил к ней и прислонился ухом к замочной скважине. Карина закатила глаза. Через минуту друг присоединился к нам за столиком и схватил бутерброд. 

– Что? – вернувший амплуа шута друг покосился на нас, притихших укоризненно и любопытно одновременно.

– Это мы тебя спрашиваем: Что?

– Где? – невинно вздернул он бровь и получил затрещину он Карины. Вздохнул обиженно и покаялся: – Ничего я не услышал. Они сразу полог тишины поставили видно. Но я конечно в полном афигее. В кои-то веки в наш городок приехали настоящие маги!

И не поспоришь. Тут и сам Жнец хорош – и лечит, и летает, и с хаосом ловко управляется, но его тётушка – полный универсал. Телекинез и левитация объектов, иллюзии, полог тишины вон. Черный целитель опять же, к тому же странный…

– Митр, а что ты знаешь о черных целителях?