До магазина иду пешком, хочется размяться с утра. Кроме хлеба нужно еще кое-что, мать вручила целый список, собираю продукты с полок супермаркета.

- Помогите, пожалуйста, - слышу сзади знакомый голос, оборачиваюсь. – Не могу достать с верхней полки пачку чая. Вон ту. Ой!

Рядом стоит Данька, растерянно смотрит. Она будто пугается, когда узнает меня. Достаю с полки нужную пачку, протягиваю ей. Девушка поспешно хватает упаковку, наши пальцы соприкасаются, и щеки ее окрашиваются румянцем.

- Извини… я не думала…

- Привет, - здороваюсь, улыбаясь, чем еще больше смущаю Даньку. – Живешь недалеко? Почему не заказала доставку?

- Да, тут рядом. Доставку не люблю, лучше сама, - толкает тележку, пытаясь отделаться от меня. Вдруг поворачивается. – А ты, тоже рядом живешь, и доставку не любишь?

- Да, прогуляться решил, - усмехаюсь, и пристраиваюсь рядом, тащу корзинку с продуктами, размышляя, как птаха потащит покупки домой.

У нее половина тележки заполнена, причем некоторые упаковки весьма тяжелы, например, куриная тушка внушительного размера. Стало интересно, кого она кормить ею собралась, краем уха слышал, что живет только с отцом.

Девчонка направляется к кассе, и мне нужно туда же, встаем в очередь. Сегодня ее волосы собраны на макушке в кучерявый яркий пучок, и такой аромат идет от них, ваниль с кофе будто. Отвожу взгляд в сторону, проклиная, толпу, которую вяло рассчитывает кассир. От нечего делать снова оглядываю Даньку, стоящую впереди.

Сканирую вполне сформировавшуюся женственную фигурку, уютно упакованную в обычные джинсы и обтягивающую кофту-лапшу белого цвета, с вырезом, который не скрывает содержимого. А вот школьная форма скрадывает такую красоту, как балахон монашеский сидит на Дане. Перевожу взгляд на изящную шею, жилка бьется под нежной молочной кожей. Странные мурашки пробегаются по рукам и спине, меня будто знобит. Еще заболеть не хватало, от игры тогда отстранят.

Данька расплачивается и тащит огромный пакет к выходу, пришла моя очередь оплачивать покупки. Открываю портмоне, который пользуем на пару с мамой, а там карта, которую неделю назад совал мне в руки отец. Сразу ее узнал, у нас такой не было раньше. Я ее не взял, а мать… закусываю губу, чтобы не выскочили матерные слова ненароком. Вот как так? Протягиваю к терминалу свою, боясь, что не хватит денег, но платеж проходит.

Отхожу от кассы как оплеванный, так и хочется разломать пластик и выкинуть в урну, едва сдерживаюсь. Злость на родича снова поднимается, сейчас приду домой и мать получит, за то, что принимает подачки предателя. Вот откуда мясо и прочие деликатесы, я еще жалел маму, что она взяла подработку из-за меня. Я лучше пустые макароны буду есть, но купленные на свои деньги.

Выхожу из магазина, нагнетая злость, придумывая, как выскажу маме, чтобы не обиделась, но доходчиво, заворачиваю за угол и вижу рыжую. Пыжится, тащит пакет, упадет сейчас под его тяжестью.

- Да блин! – вырывается у меня.

Так надеялся, что она смылась уже с горизонта. Пройти мимо точно не смогу, нагоняю пигалицу, та испуганно шарахается, когда вырываю у нее из рук пакет. Вцепляется в ручку, тянет к себе, упрямая.

- Дай, я помогу.

- Я сама могу… здесь недалеко.

Давлю ее взглядом, она тоже не отводит взгляд, храбро выдерживает натиск. Мне смешно, улыбаюсь смелости птахи. Такая красивая становится, прямо меняется в лице. Как в моем сне. Хочется коснуться ее губ, чтобы удостовериться, такие ли они, как я ощутил в ночной грезе.

Вот рыжая, свалилась на мою голову, заноза мелкая.