Домой приезжаю поздно, голодный, как лев, предвкушая что-то вкусное. Мама частенько балует меня вкусными блюдами. Сегодня она излишне суетится, что странно. Может и ее отец навестил?

Мою руки и сажусь на свое любимое место, в самом углу. Передо мной появляется пустая тарелка и вилка, которую хватаю в нетерпении. На блюдо сыплются макароны, и сверху на горку падает маленький кусочек сливочного масла. Я жду котлет, или еще чего мясного, тяну шею, поглядывая на электрическую панель, но не вижу больше ни кастрюль, ни сковороды.

- Помешай и ешь, - Грустно говорит мама, взлохмачивая мои волосы, как ребенку. – Совсем взрослый стал, щетина вон уже…

- А котлет нет? Пустые макароны? – на автомате провожу тыльной стороной ладони по подбородку, чувствуя мягкую щетину.

Дня три как брился, а уже снова вылезла. Мне скоро восемнадцать, и теперь приходится это делать все чаще, но забываю постоянно.

- Нет… извини, сынок, - мнется мама и мне себя стукнуть по башке хочется, - просто я сегодня за аренду помещения заплатила, и на мясо не хватило. Но я завтра подольше поработаю и на ужин тебе будет курочка, зажарю, как ты любишь.

Давлюсь сухими макаронами, размышляя, где можно еще подзаработать.

11. Глава 11

Люблю выходные, особый кайф, что не нужно никуда торопиться. Если только в ванную. А все сон, взбудоражил, до сих пор сердце колотится. Обычно мне сны не снятся, после тренировки и канителью с уроками едва до кровати доползаю, минут пять еще сонно роюсь в инете и все, дальше уже утро. Будильник вопит, а я не сразу понимаю, что ночь прошла, не оставив следов.

А вот сегодня след после ночи остался. Причем яркий такой, рыжий, после которого пришлось нестись в душ, чтобы охладиться. Черт!

Стою под прохладным хлесткими струями, вспоминая рваные картинки сновидений. Там была Даниэла, сначала я ее спасал, то от падений, то от лавины, накрывая собой, а потом вдруг она стала меня целовать, так, слегка прикасаясь теплыми губами. И я кое-что испытал, до сих пор лихорадит. Она меня добить решила, не наяву, так во сне. Никогда еще я не обращал внимания на девчонок, в том самом плане, мне хватало разрядки в хоккее, накатаешься до упаду, намахаешься клюшкой, ни о чем думать не можешь. Теперь даже не знаю, что делать.

Наверное, когда я ее сшиб в первый раз, запустился какой-то странный химический процесс, который рвет крышу. Я стараюсь не обращать внимания на девчонку, но сам того не замечая ищу в толпе, даже если знаю, что ее там быть не может. Вот даже сейчас чувствую какое-то странное сожаление, что не увидимся два дня, и вдруг даже радость. Сегодня точно увидимся, в ледовом.

А завтра у нас первая игра в сезоне, мы всю неделю готовились, настраивались. Данька сидела на первом ряду, ее почти не видно было за бортом, только яркие волосы, костром взметались каждый раз, когда мы выражали бурные эмоции. Она учила уроки, пока наша команда тренировалась, стараясь не мешать своим присутствием. А мне будто спокойнее было, когда видел, что девчонка на месте.

Из ванной выхожу с улыбкой, которая сама лезет на физиономию. Лениво шлепаю в кухню, оттуда тянет любимым какао и пончиками, у матери тоже выходной, старается накормить любимого сына.

- Доброе утро, - ворошит мои волосы мама, я уклоняюсь, не маленький уже. – Глебушка, сбегаешь за хлебушком? А я обедом займусь.

- Да, конечно, - шумно хлюпаю, глотая какао и втягивая носом аромат кофе из ее кружки.

Так хочется его, крепкий, ядреный, но нельзя, потом пульс будет зашкаливать. Ну хоть понюхаю, и представлю, будто пью натуральный кофе. Усмехаюсь, снова вспоминая сон. Вот и с первым поцелуем, как с кофе. Будто был, эмоции на грани. Но не было.