Дверь кабинета химии была неплотно прикрыта, и там ссорились. Я узнала голос Страйкера и остановилась, не зная, как поступить. И войти неудобно, и без спортивной формы уйти нельзя. Только хочу отойти к окну, как Маргарита Сергеевна повышает голос.

- Ты доигрался Шмелев! Третий учебный день и ты столько раз уже отличился. Сегодня вот без формы заявился. Это неуважение к нашему элитному заведению! Все, мое терпение кончилось, идем к директору!

- Моя форма в стирке, - голос Глеба тих, но с прохладцей. – Думаю, незачем из-за такой ерунды тратить время весьма занятого человека.

- У тебя должна быть запасная форма, на такой случай, – слышу властный голос и подхожу еще ближе.

Я уже готова распахнуть дверь и вступиться за одноклассника, но что-то меня сдерживает. Вряд ли он будет доволен моим своеволием, и снова станет кусаться.

- А вы в курсе, Маргарита Сергеевна, сколько стоит элитная форма? Если бы не вы, то у меня бы была запасная, но с некоторых пор мне приходится самому содержать семью и за все платить, на все не хватает, увы.

- Тогда тебе не место в этой школе, Шмелев, здесь учатся дети состоятельных и уважаемых родителей.

- А это не вам решать. Если уйду из школы, то меня выкинут из «Торнадо».

- Не заслужил ты «Торнадо», значит…

Я не выдерживаю и рывком открываю дверь, несправедливость клокочет у меня в груди. Обрываю учительницу на полуслове.

- Да как вы можете, Маргарита Сергеевна? Глеб старается, он лучший в команде, и вообще… Это я вчера уронила поднос с обедом и испачкала его форму, можете хоть у кого спросить! Ведите меня к директору!

- Дроздова! – женщина встает со стула и подходит ко мне, смеряет холодным взглядом. – А подслушивать за дверью – это плохой тон.

- Я не подслушивала… то есть, я не нарочно. Просто форму спортивную забыла, вот и вернулась, а дверь приоткрыта.

- Забирай свою форму и иди на урок, защитница.

Прохожу мимо Глеба, тот хмурится, сидя прямо на парте. Холодок заставляет сжаться мое сердечко, хватаю позабытый мешок и выскакиваю за дверь. Торопливо бегу к лестнице, скоро звонок и не успею переодеться.

- Ну-ка стой!

Шмелев хватает меня за руку и резко разворачивает к себе, губы сжаты, глаза зло прищурены.

- Ты чего себе возомнила, пигалица? Думаешь, я без тебя не справлюсь? – он склоняется к моему лицу, чуть не соприкасаемся носами, и шипит с яростью.

- А спасибо сказать? Нет, конечно, лучше наорать, - фыркаю, вырывая из его цепких пальцев свою руку. – Какие вы, русские…

- Какие?

- Неблагодарные. Там, в Италии, мы дружим и выручаем друг друга, а тут…

- Так и вали в свою Италию, мелкая. А меня не нужно защищать, сам справлюсь.

Зло сверкнув голубыми глазами, Страйкер проходит вперед, скрываясь в мужской раздевалке спортзала.

Есть еще один взгляд, пронзительно-серый. Егорова стоит в дверях женской раздевалки и смотрит на меня исподлобья. Кажется, она неправильно поняла наш быстрый разговор и теперь очень зла.

Прохожу мимо девушки, и она будто ненароком задевает меня плечом. Будто в тылу врага, каждый старается показать свое негативное отношение. Кроме Риты. Она помогает быстро переодеться, а потом ведет в огромный спортзал. Слышится звонок на урок, а потом сразу свисток.

- Построились! – командует физрук. – На первый-второй рассчитайсь!

Я самая крайняя в шеренге, мне достается первый номер, как и Шмелеву. Сегодня играем в баскетбол, и с ним в одной команде. Но я боюсь тяжелого мяча и стараюсь прыгать в сторонке, сама по себе, не лезу в самую гущу. Больше наблюдаю за успехами своей команды, чем играю. Глеб выкладывается на полную силу, яростно бьет тяжелым мячом об дощатый пол, выбивая очко за очком. Даже любуюсь им, такой сильный и ловкий, особенно когда закидывает мяч в корзину и повисает на ней, с победными воплями.