— Ты знаешь, что человек — это узконосая обезьяна? — рассеянно пробормотал я. — Я серьезно. Гоминоиды, затем гоминиды, потом гоминини, потом хоминина…

— Ты при женщинах так не выражался, — заметил Вильд, — это похвально. Хоминина… Значит, я — хоминина, и ты хочешь сказать, что мне теперь с этим жить? — Я кивнул. — Ну спасибо…

— Они забавные, — сказал я. — Я про этих… не знаю, как их назвать. Очень милые малыши. Почему Институт запросил акварусов, а не эту прелесть? Смотри, они ведь наблюдают за нами!

Два малыша, размером не больше афалины, действительно замерли в отдалении, не сводя взгляда с челнока. Я даже тряхнул головой — казалось, они понимали, что это нечто чужое и незнакомое. Неужели здесь водятся настолько высокоорганизованные животные?

— Вильд, — позвал я, — мне, кажется, кое-что стало ясно. Если на планете есть высокоорганизованные виды хотя бы класса Д, расширить добычу не разрешат?

— Нет, — он мотнул головой. — Могут даже и сократить. Да, они действительно напоминают наших… дельфинов? По реакции?

Я снова кивнул. И уже хотел было включить запись, как картина за бортом начала меняться.

Вода вокруг нас забурлила, и рыбы кинулись врассыпную. Наши дельфины исчезли тоже — будто бы их и не было. Стало темнее, еще темнее, Вильд кинулся к панели, но обеспокоенность на лице сменилась удивлением.

— Мы как дрейфовали, так и дрейфуем. Может, какой-то хищник всех распугал?

— Может быть, — с сомнением сказал я. — Но тогда он, получается, где-то сни… Бластер мне в очко! Вильд!..

— Что происходит? — проорал он мне в ухо. Нас протащило по всей рубке, Вильд умудрился одной рукой зацепиться за переборку, а второй — за меня. За окном что-то мельтешило, и нас волокло куда-то ко всем чертям. — Док, что это такое?

— Это косяк, — нервно хохотнул я. — Другой. Посмотри в окно. Мы с тобой снова попали в косяк. И это другой косяк, гораздо больше размером и особями.

— Молись, чтобы он не расшиб нам челнок вдребезги, — процедил Вильд.

Мне очень хотелось на это надеяться.

— Двигайся, куда и твой сосед, будь ближе к соседу, не сталкивайся с соседом, — процитировал я. — Так плавают рыбы в косяке. На нас это правило не распространяется. Мы можем попробовать выбраться, пока нас не раздолбали и пока меня не начало мутить?

Рыбины были примерно полметра длиной и очень мощные. Мы были преградой у них на пути, но не опасной, и потому наша участь была решена — мы болтались как теннисный мячик в стиральной машине. Я сглотнул вставший в горле ком.

— Косяк, — я опять сглотнул, — может нас так тащить еще несколько суток. И да, пару раз нас так мотнет, и меня начнет выворачивать. Я и так еле держусь — хуже мне почти уже некуда.

Нас, конечно, мотало, но баланс челнока не нарушался, и все равно я чувствовал себя, как таракан в старинной неваляшке. Мне было не по…

— Вильд, пожалуйста, разожми руку, я сейчас поползу в гальюн…

— Я попробую что-то придумать, — пообещал Вильд и отпустил меня. Я тут же пролетел в другой конец рубки — на мое счастье, вот она, вожделенная дверь, так что я не опростоволосился и успел обнять лучшего друга человека. — Док! Тут твои таблетки попались, нести?..

— Мгу, — невнятно поблагодарил я.

Вильд чем-то погремел, затем прямо мне под нос просунулась его рука с капсулами.

— Я сейчас врублю двигатели, — утешающе сказал он. — Вернемся в желтую зону и будем держаться подальше от…

Договорить он не сумел. В борт челнока с нечеловеческой силой врезалось что-то громадное.

6. Глава 6, в которой мы все-таки Иона

— Пей таблетки, Док! — прорычал Вильд и бросился к своему креслу.