Я с недоумением посмотрела на него.

– Что именно? – Я даже не поняла, к чему относился его вопрос.

Он насупился и опустил голову. Ну, ни дать, ни взять, молодой упертый бычок.

– Ты сказала: «Не стоит, ДОРОГОЙ». Я правда тебе дорог?

Я постаралась скрыть улыбку и ответила, как можно серьезнее.

– Конечно. Ты мне дорог. Тебя это удивляет?

Он отчаянно замотал головой, собираясь еще что-то сказать. Но, затевать диспут на улице о наших с ним отношениях, когда у обоих в обуви хлюпает холодная вода, я посчитала каким-то глупым, что ли. Мы что, малолетние дети? Я обратилась к Игорю, вложив в голос максимум расположения и доброжелательности.

– Послушай, я устала, как собачонка после загона зверя. К тому же мы оба промокли. Хочется в тепло, и в постель. У нас с тобой будет еще масса времени поговорить на любые темы. Только, давай завтра. Хорошо? Прости, у меня уже нет никаких сил. Только не обижайся, ладно? – Я заглянула ему в глаза.

Он тяжело вздохнул и как-то обреченно кивнул головой. Я, торопливо чмокнула его в щеку, и заспешила в сторону корабля. А в след мне летело его радостное: «До завтра, Люся!!!»

Подходя к кораблю, я совсем утратила всяческое внимание к дороге, и, споткнувшись о какую-то выбоину в асфальте, чуть не открыла калитку лбом. Это привело меня в чувство после лирического настроения, возникшего во время прощания с Игорем. И тут, я заметила фигуру мужчины, отиравшегося возле моей машины. Я внутренне напряглась, но, тут же расслабилась, узнав в подошедшем Сашу, водителя КамАЗа. Выдохнув с явным облегчением, я пробурчала на его приветствие:

– Здравствуй, Саша. Чего тебя в такое время носит здесь, да еще в такую погоду? Случилось чего?

Он как-то затравлено огляделся, будто, из-за любого куста ожидал внезапного нападения врагов.

– Меня Петрович прислал…

Я его перебила.

– Саша, пойдем в дом. Чего под дождем мокнуть?

Развернулась и пошлепала по лужам ко входу, уже не выбирая сухой дороги по одной причине. Ее уже не было. А в моих ботинках тоже хлюпало, так что мне было уже без разницы, где идти, лишь бы быстрее попасть в сухое тепло дома.

Саша за мной трусил резвой рысью, не переставая оглядываться. Было такое чувство, что он уходил от погони. Только, кто за ним гнался и по какой причине, я выяснять не стала. Стянув с ног мокрую обувь, я включила чайник и прошла в хозяйственный отсек корабля, чтобы включить баню. И только потом, вернулась в кухню и спросила, жевавшего пироги, Сашу.

– Ну, выкладывай, что опять у вас стряслось, что до завтра подождать не могло?

Сашка кое-как проглотил большой кусок пирога, и извиняющимся тоном произнес:

– Вкусно… – Я милостиво махнула рукой, мол ешь, не стесняйся. Но, все же, продолжала вопросительно смотреть на него, ожидая ответа. Сделав внушительный глоток чая из кружки, он заговорил. – Ну, в общем так. Отвозил я сегодня грунт из котлована. Нам сейчас отвели специальное место, куда мы должны все это возить. И оно, это место, отсюда километров шесть будет, аж за горой. Называется оно «старый карьер». Там когда-то давно щебень брали на строительство дороги. Но, он стоит заброшенный уже много лет. Там все края карьера уже молодыми деревцами заросли. Так вот, кузов я опрокинул, и уже обратно ехать собрался. Глядь, а невдалеке огонь горит, и дым черный валит. Ну, ты ж, Алексеевна, понимаешь, любопытно мне стало. – Я с серьезной физиономией покивала головой, мол, само собой, понимаю. А, довольный моим вниманием Сашка, продолжил. – Подъезжаю я значит поближе. А там дорога кончается. Я-то машину на обочине оставил, а дальше пешком. Идти пришлось недалече, метров триста всего. А там… – Он сделал эффектную паузу, а мне захотелось стукнуть его по голове. – Там, «Жигули» Сергеича догорают… Кто-то их в карьер скинул и поджог. Хотя, может они и сами загорелись, если бензобак взорвался. Только все это, уж больно подозрительно… – Торжественным шепотом закончил он.