Наш журнал принципиально отрицает безыдейную политику и безыдейную «культуру». Он ищет идейного обновления и идейного творчества в уверенности, что именно на этом пути может и должна возродиться волевая и здоровая традиция русской национальной культуры.

5. В этом идейном искании следует отправляться от того отрицательного опыта, который дала нам революция, доводя его до осознания и очевидности и двигаясь вперед при свете этой очевидности. Революция обнаружила гибельность известных путей. Этой гибельности мы должны противопоставить спасительность других путей, которые могут оказаться и противоположными путями, но могут оказаться и путями меры и середины.

Во всяком случае, мы должны стремиться к тому, чтобы указуемые нами решения исходили из глубокого существа вопроса, учитывали общечеловеческий духовный кризис и общечеловеческий социальный опыт и указывали России духовно-верный и политически спасительный путь на целый ряд десятилетий вперед.

Иными словами: именно глубина идеи обеспечит ее верность и ее длительную полезность родине. Мы должны выдвигать такие идеи, чтобы у нас самих была уверенность, что наши потомки и через пятьдесят лет и через сто лет признают нашу патриотическую и историческую правоту.

6. Именно это и должно положить начало духовному и волевому единению между внутренней и зарубежной Россией.

Идеи, выдвигаемые нами, должны принципиально идти мимо этого исторически сложившегося, но патриотически несостоятельного и политически вредного деления: они должны выражать тот духовный и национальный опыт, который объединяет патриотически чувствующих и национально мыслящих русских, независимо от их местопребывания. Наши статьи должны быть (неподчеркнуто) обращены одинаково и к зарубежному, и к подъяремному русскому патриоту. И это имеет особую важность ввиду того, что известное количество номеров журнала будет печататься на тонкой бумаге и переправляться через кордон.

Наряду с этим мы должны позаботиться о том, чтобы наш подъяремный читатель почувствовал, что мы не только не осуждаем его за его пребывание под большевицким ярмом, но что мы знаем о его верности родине, что мы любим его как брата и чтим его как страдальца, что мы дорожим нашим единомыслием с ним и мечтаем о нашей грядущей совместной работе.

7. Признавая, что революционный кризис наших дней больше обличил и скомпрометировал в русской интеллигентской идеологии, чем действительно разрушил и ликвидировал в душах, и что, следовательно, необходима и важна сознательная довершающая работа по ликвидации обличенных умонастроений, мы тем не менее должны все время отводить первое место положительному идейному творчеству и выяснению. Обличая и разрушая, мы должны зорко и нещадно договаривать все до конца; но в то же время мы не должны впадать в чистое отрицание и разрушение (наподобие «Московского сборника»[2] Победоносцева). Наоборот: идейное корчевание должно быть всегда покрыто могучею новою порослью, так, чтобы всегда чувствовалось, что эта сама новая поросль выкорчевывает отжившие пни.

8. При этом мы мыслим наш журнал, как безусловное отвержение «красного», «черного» и «розового»; и как углубление и развитие Белой идеи, в ее противопоставлении всяческому атеизму, интернационализму, социализму, революционности, большевизму и коммунизму. Мы мыслим эту идею, как идею волевой религиозности, патриотизма, чести, служения, характера, свободного повиновения, монархии, собственности и великодержавия. Но эта идея должна развиваться и утверждаться нами не как идея междоусобной войны, или партии, или зарубежной организации, а как идея самого русского Православия,