— Да, она чудо, — киваю я, допивая пиво. Соврать бы ему, что я уже неделю никуда не выплывал, но это вызовет лишние подозрения. У него хрипит рация, а напарник с катера уже показывает на часы. — Может, на креветки заглянешь? Я только ужинать собрался.

Марсель снова бросает взгляд на бунгало и печально улыбается:

— В другой раз. Нам еще один круг до темноты сделать надо.

— Тогда удачи! — Я пожимаю ему руку. — Найдете женщину, сообщи.

— Девушку, — уточняет он. — Девушку.

— Ах да! Из головы вылетело. Молодежь — она такая…

Я еще долго стою на пирсе, сжимая в руке пустую банку и думая, фух, пронесло. А ведь по краю ходил.

Возвращаюсь в бунгало, где русалка в попытке освободиться скомкала всю постель. Представляю, как ей сейчас больно от мысли, что ее вдруг зародившиеся мечты о спасении разлетелись на миллион острых ранящих осколков.

Первым делом разматываю ее ноги, и она тут же пяткой целится мне в нос.

— Да не дергайся ты. Чего лягаешься, как корова?!

Освобождаю одну ее руку, она тут же отталкивает меня и самостоятельно срывает ленту со своего лица. Я выключаю музыку, и она прислушивается к отдаляющемуся гулу спасательного катера.

— Кораблик ушел, — говорю я, усаживаясь за барную стойку и решив наконец нормально пожрать.

— Какой же ты козел, — бормочет русалка, отвернувшись от меня.

— Зато умный. Ради прикола и видеоролика для подписчиков х*рней не маюсь.

Она резко поворачивает ко мне свое зломилое личико и поджимает губы, напоминая своим видом спящий вулкан.

— Ты же понимаешь, что чем дольше медлишь, тем глубже себя закапываешь? — ворчит она. — Головорезы отца уже наверняка приготовили для тебя мусорный мешок и лопату.

— У тебя чудный голосок. Не пробовала вокалом заняться? Больше пользы бы принесла.

Ее коробит от моей шутки, и больше она не произносит ни звука. Я убираю тонировку окон, чтобы ей хоть было на что таращиться за пределами бунгало. Правда, остров погружается во мрак, и все, что мы можем видеть, это освещаемый уличными фонарями берег.

Наевшись, я заваливаюсь на матрас и долго слушаю, как русалка возится с постелью под собой. Вот не дура ли? Сама все разворошила, а теперь ей не нравится эта кучка.

Мне приходится встать, иначе она не даст мне поспать.

— Если не будешь кидаться, я тебе помогу.

Она прожигает меня своими карими глазищами, но все же сдается и молча кивает. Не отвязывая ее от кровати, я подпихиваю под ее легкое, хрупкое тельце простыню, растягиваю ее по всему периметру, стараясь не пялиться на соблазнительные изгибы молодого тела, и накрываю русалку другой простыней.

— Что-нибудь еще надо? — спрашиваю, чтобы не пришлось снова вставать.

— Да! Позвони моему отцу и сообщи, что я у тебя!

— Ну раз пожеланий больше нет, спокойной ночи, — улыбаюсь я, возвращаюсь на свой матрас и с облегчением закрываю глаза. Едва засыпаю, как вновь слышу ее пыхтения. — Ну что опять?

— Я в туалет хочу.

5. Глава 4. Зара

Мне кажется, у него даже затылок перекорежило от моей просьбы. Но деваться некуда: жизнедеятельности моего организма фиолетовы закидоны какого-то трусливого адвокатишки в бегах.

— Завтра закажу тебе подгузники, — ворчит Роберт, отвязывая меня от кровати.

— Менять их сам будешь? — смело спрашиваю я, отмахиваясь от края его рубашки, болтающегося у меня перед лицом.

Он на миг замирает, хлопает ресницами и мотает головой:

— Нет, пожалуй, лучше водить тебя на горшочек.

— Обхохочешься! — фыркаю я, вставая с кровати и плетясь за ним.

Мы выходим из бунгало, и Роберт вдруг останавливается. Врезавшись в его твердую спину, я рычу, готовая придушить его, а он снова подшучивает, показывая на темные пальмы: