– Подарок бывшей жены! – многозначительно известил Жора и поднял указательный палец. – И наследили на стенах и на потолке в спальне. Позор и безобразие!

Помедлив, Жора весело добавил:

– Я вызвал скорую сексуальную помощь!

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Алексей. – Опять?..

– Тёлки – это не ко мне! Мы едем на мою дачу. Ты, я и Любка. Водка и закусь – твои. Отпразднуем Новый год! Развеешься. Утопишь печаль в вине, подурачишься. Забудешь свою богиню. Вспомнишь всё хорошее, настоящее. Любка ведь тебе всегда нравилась! А?

У Жоры был мозг математика.

– Она всегда эффектно выглядела, – подтвердил Алексей. – Из наших одноклассниц она самая яркая.

– Ну! Любовь – одно имя чего стоит! А моя дача – настоящий оазис! На дворе зима. Так что рыбалка, грибы и ягоды отпадают. Из всего приятного остались лишь вино и женщины, – сделал точный математический расчёт Жора. – К тому же дача отрезана от суетного мира дремучим лесом. Ближайший продмаг в двух километрах, поэтому алкоголем и прочими вкусностями надо запастись здесь. В случае нехватки сбегать за добавкой не получится.

И они уехали в загул.

Люба, разгорячённая, с едва прикрытой полупрозрачным платьем пышной грудью, собирала на стол, гремела посудой, шумно переставляла стулья и без передышки смеялась. Она что-то замышляла, весело поглядывая на Алексея, и приговаривала:

– Ты – Дед Мороз! Я – Снегурка! Схлестнёмся сегодня?

То и дело она тискала его в своих объятиях, демонстративно обращаясь на «вы» и предлагая немедленно выпить на брудершафт чего-нибудь горячительного. Но Алексею было всё равно. Перед глазами у него стояла Катя.

– За папу! – тоном, не терпящим возражений, предложила Люба тост и следом второй: – За маму!

– Знаешь, Люб… – после второй рюмки засмущался Алексей. – Я не могу так.

– Э! Постой! – воскликнул Жора. – Да ты влюбился!

– Это плохо?..

Алексей хотел продолжить, поставив глагол «любить» в прошедшее время, но промолчал и грустно посмотрел в окно. Дачу обступили сугробы. За частоколом ограды просматривался лес. На небо высыпали звёзды. Ущербная луна клонилась к земле. Ох уж эта луна!.. Она вечно там, где угасают мечты, где разбиваются сердца.

– Ничего! Не грусти – она к тебе ещё вернётся! – пророчески объявил Жора. – Таких, как ты, не бросают. Смысл? Не вижу в этом акте никакой логики!

– Тогда надо выпить за любовь, – предложил Алексей третий тост.

Жора разлил по стопкам водку.

– Ну вот, – сокрушённо сказала Люба, выпив вместе с ними за любовь. – Ничего не вышло. Мальчики! Пошли все вместе в баню мыться! Потом постреляем по воронам фейерверками – и к столу. Как-никак, Новый год на пороге!..

От этих слов Алексею стало уютно на душе. Люба потянулась за бутылкой. Алексей взмолился взглядом и замахал руками.

– Слон стоит на четырёх ногах! – подняла Люба четвёртую стопку и пихнула Алексея плечом в грудь.

После бани друзья сели за праздничный стол у большого окна в тишине при ярких звёздах. Ночь. Новогодняя пальба разносилась под небом. Фейерверки трепетали в вышине, мерцая, словно россыпи самоцветов, и угасали. Кособокий домишко, утонувший в сугробах, свист метели, песня ветра в трубе, тёплая компания… Что ещё нужно для хорошего настроения?

Новый год – это всегда чудо! Эта мысль напомнила Алексею необычный случай двадцатилетней давности…

Весна. Баренцево море. Потрёпанный штормами рыболовецкий сейнер. Многомесячный рейс, без заходов в Мурманск для отдыха, подходил к концу. Притиснутые друг к другу на долгие месяцы люди устали. Раздражение нарастало, копилось. По сейнеру прокатилась волна ссор, нелепых, беспричинных. Правда до мордобоя пока что не доходило.