— А что, я не могу просто так вызваться на дежурство? — огрызаюсь.

Но Райана не проведешь.

— Или говоришь, что тебе нужно, или идешь к черту, — отрезает. Переступает с ноги на ногу, достает пачку, закуривает. Он раздражен, то ли от усталости, то ли от моей настырности.

И я перестаю юлить:

— Мне нужны ответы.

— Как же, — кривится, выпуская в морозный воздух облачко дыма. — Ты же Умник, вечно знаешь больше других, так ответь себе сам.

— Моих версий уже слишком много, — признаюсь.

— Ага, — издевательский смешок, — значит, отказываешься от звания Умника?

— Вообще-то, я на него и не претендовал. — Он что, намеренно хочет меня разозлить?

— Иногда звания просто присуждают, — изрекает философски и отворачивается. Выбрасывает сигарету в снег и некоторое время стоит ко мне спиной, спрятав руки в карманы куртки.

Молчу и не тороплю. О чем он думает? Терпеливо жду. Сегодня Райан явно не в духе, но враждебности не чувствую, скорее, желание уставшего человека, чтобы его оставили в покое.

Наконец он поворачивается. Подходит и усаживается на ступеньку рядом со мной.

— Что ты хочешь знать? — тон, каким говорят с неразумным, но очень настойчивым ребенком.

Оборачиваюсь, смотрю на дверь.

— Все спят, — отвечает Кесседи на невысказанный вопрос. — Так что говори, но лучше тихо.

Странное и нелепое ощущение, что мы по одну сторону баррикад. Что угроза может прийти только оттуда, из барака, а тут могу говорить все, что захочу. Только тихо, как Райан и сказал.

Набираю в легкие побольше воздуха.

— Почему ты оставил еду банде Сида? — решаюсь.

Прищуривается, внимательно глядя на меня.

— Тут требуются пояснения? У них дети.

— Коэну на это плевать.

— Я не Коэн.

— Тогда почему ты с ним? — не выдерживаю. Все, что я знаю о Райане, никак не вписывается в компанию Проклятых. А что, собственно говоря, я знаю? Информации у меня никакой, только те его поступки, свидетелем которых мне довелось стать.

Но Кесседи не торопится откровенничать. Да и с чего бы?

— А ты? — Переводит вопрос на меня. — Что здесь делаешь ты?

— Случайно, — повторяю рассказанную ранее главарю версию. — Я сбежал от законников, наткнулся на Мыша, он предложил пойти с ним. Так вышло.

На этот раз Райан молчит дольше. Сидит, смотрит куда-то вдаль и барабанит тонкими пальцами по колену в штанах цвета хаки.

— Значит так, Умник, — говорит предельно серьезно, — если ты хочешь что-то знать, я тебе скажу. Но я уйду прямо сейчас, если ты продолжишь рассказывать чушь о побеге. — Сглатываю, пытаясь не подать вида, что мое сердце ухнуло куда-то под крыльцо. — В тебе веса килограмм сорок. — На самом деле меньше, молчу. — Ты отбился от охраны? Улизнул? Сбежал? Трави свои байки кому-нибудь другому.

Собираю волю в кулак, чтобы голос прозвучал уверенно.

— Фред мне поверил.

Морщится.

— Фред верит только в одно: что самый умный. Ты убил Сида, и он захотел тебя к себе в банду. Все остальное пропустил мимо ушей. — На подобную откровенность мне не хватило бы наглости даже надеяться. — Не радуйся, — отрезает, что-то прочтя в моем лице, — он сомневался в тебе, спрашивал, стоит ли брать тебя на дело, не шпионишь ли ты, не ведешь ли себя странно.

— И что ты сказал?

— Что я сказал? Дай подумать… — Демонстративно чешет затылок. Издевается. — Я сказал: «Фред, очнись, этот парень врет как дышит. Кричит по ночам, ведет себя странно, а еще он явно из Верхнего мира». А Фред сказал: «Отлично, он нам подходит».

Мы оба знаем, что Райан сказал Коэну совсем не это, иначе меня бы здесь не было. Вопрос «почему» решаю пока оставить при себе.