Молодой мужчина, ближе всех находящийся ко входу, реагирует молниеносно — хватает нож и кидается вперед. И также быстро падает навзничь, раскинув руки, получив выстрел прямо в лоб из пистолета Коэна. Вот теперь наступает гробовая, гнетущая тишина. Те, кто пытался взять в руки оружие, замирают на середине движения, те, кто начал вставать, медленно усаживаются обратно, подняв руки над головой. На людей нацелено слишком много стволов, а выстрел Коэна быстро и понятно объяснил, что колебаться перед следующим никто не станет.

Понимаю, что и я сижу на подоконнике с пистолетом, нацеленным на беззащитных людей. Вот только предохранитель по-прежнему на месте. Хмурюсь и снимаю. В наступившей тишине кнопка громко отщелкивает.

— Не убивайте! — тут же заходится в истерике женщина и мгновенно замолкает, получив удар в лицо от мужчины из своей же банды.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Перехватываю взгляд Коэна. Одобрительный! Решил, что мне вздумалось демонстративно снять оружие с предохранителя в целях устрашения. Кто же знал, что это привлечет внимание и повлечет такие последствия. Черт, о последствиях нужно думать всегда.

Коэн делает шаг вперед, осматривая владения.

— Кто здесь главный?

Теперь могу рассмотреть, на кого мы напали. Семь мужчин, некоторые совсем молодые, мальчик-подросток, ровесник Мышонка, трое детей до десяти лет и пять женщин. Дети жмутся к женщинам. Та, которую ударили, тихо всхлипывает и зажимает разбитый нос засаленным рукавом куртки. Глаза остальных устремлены на нас.

— Я главный, — отвечает мужчина лет двадцати пяти. В отличие от Коэна, этот главарь занял место подальше от костра.

— Имя?

— Кайл.

— Вот что, Кайл, — каждое слово Коэна пропитано самодовольством и ликованием. — Ты больше не главный, главный здесь я. Понятно говорю?!

Глаза бывшего главаря мечут молнии, грудь бешено поднимается и опускается в бессильном гневе. В конце концов, его плечи опускаются, как и взгляд.

— Понятно, — придушенно. Не хочет, чтобы дыра украсила и его лоб.

— Вот и хорошо, — продолжает смаковать успех Коэн. — Вы знаете, кто мы?

— Проклятые, — шепчет одна из женщин, но ее соседка шикает на нее, и она замолкает.

— Еще лучше, — радуется главарь известности. — А раз знаете кто, то должны знать, что мы не любим шутить, — он добавляет в голос стали. — Я бы с довольствием уложил вас всех здесь стопкой и оставил на радость крысам. — Эффект достигнут: лица, запрокинутые вверх, бледнеют. — Но я решил проявить милосердие. — Он решил, как же. — Тех, кто будет благоразумнее вашего друга, — поддевает труп у своих ног носком ботинка, — я пощажу. Но вы отдадите нам все, что мы захотим. Идет?

Назвавшийся Кайлом резко вскидывает голову, собираясь возразить, но тут же снова опускает, встретившись взглядом с Коэном. Наш главарь не шутит, более того, он будет рад вылить на этот пол столько крови, чтобы можно было устроить целый бассейн. Кайл читает это в его взгляде и не спорит.

— Идет, — выдыхает он.

— Рыжий, — Коэн подзывает Попса, стоящего позади всех, так как пистолета ему не дали, — пройди и собери у них оружие. Кто попробует спрятать, стреляю без предупреждения.

А оружия у них не меньше, чем у нас. Отрешенно думаю, что, если бы позаботились о ночных дежурствах как следует, от нас бы только мокрое место осталось. Кайл, главарь ты так себе.

Брэд обходит людей, забирает винтовки, ружья и пистолеты, складывает в кучу.

— Возьми одеяло, сложи все на него и завяжи, — подает голос молчавший до этого Кесседи. Верно, так нас не ждет сюрприз, никто не попытается кинуться и схватить оружие.