Не слушала Дарья, охаживая внучку первым, что подвернулось под руку – черенком дворовой метлы. А за забором слушала Дарьины крики соседка, и качала головой, думая, сколько же еще вынести придётся хромой девчонке, так некстати появившейся когда-то на свет.
Глава 7.
На следующий день Натка была сама не своя. С замирающим от страха сердцем она ждала, когда Андрей явится забирать свой заказ. Бока после вчерашней бабушкиной "науки" болели и ныли, поэтому повторения вчерашнего ей не хотелось. Натка волновалась так, что все пальцы себе исколола, приметывая подкладку к заказанному пальто. Это не могло не привлечь внимания её старшей наставницы:
–Что с тобой сегодня? Никак устала? Давай-ка ты доделывай, что начала, и ступай сегодня домой пораньше, – сказала Людмила Юрьевна, внимательно глянув на девушку поверх своих очков.
– Нет, не устала, – ответила Натка, – Просто голова сегодня болит немного.... Я уже доделала все на сегодня, если можно, я бы хотела уйти чуть пораньше. Хотела ещё в библиотеку зайти.
– Конечно, иди. Я думаю, заказы мы все успеваем сделать в срок, так что сходи куда нужно.
Натка повесила пальто на стоявший в углу матерчатый манекен и украдкой облегченно вздохнула. Она уйдёт пораньше и значит не встретится с Андреем, а ещё придёт вовремя домой и успеет все сделать по хозяйству, чтобы бабушка не ругала её больше. А в библиотеку ей и нужно всего-то на минуточку – справиться у библиотекаря Надежды Дмитриевны не вернули ли ту книгу, которую она давно хотела взять почитать, но она все время была на руках.
Попрощавшись со своей наставницей, Натка потеплее закуталась в платок, накинула сверху бабушкину пуховую шаль и вышла в морозный вечер. Библиотека недавно переехала из старого бревенчатого домика в новое здание по соседству со школой, и Натка сейчас торопливо шла по узенькой тропочке, чтобы срезать путь и обернуться поскорее. Семёновка была разделена на две части быстрой каменистой речкой, которая давно покрылась ледяным панцирем и теперь из одной части деревни в другую потянулось ней множество тропинок, не нужно было идти в обход, до моста.
Натка шла по одной из таких тропинок и любовалась зимней красотой. Снег лежал белым бескрайним покрывалом до самого леса, на другом берегу речки тонкой змейкой блестели огоньки на фоне темно-синего неба. За деревней тёмной мантией по предгорным холмам раскинулся лес, в морозном воздухе далеко разносились звуки, и Натка слышала, как потрескивают на морозе стволы сосен и елей.
Снег хрустко поскрипывал под её мягкими валенками, и этот звук почему-то так успокаивал Натку. Страхи, которые мучали её с самого утра, отступили перед этими звуками, и казалось, что даже ноющие после бабушкиных побоев синяки не так уже и болели. Натка любила зиму, сначала она думала, что любит это время года только за то, что бывает меньше работы по хозяйству, но потом поняла… Зимой она ждала чуда, хотя и понимала, что, наверное, это все детские фантазии, за которые её так ругала бабушка.
– Нет никаких дедов морозов, и голову себе не забивай всякой ерундой, – сказала когда-то Дарья пятилетней Натке, – В жизни как бывает: не потопаешь – не полопаешь! Запомни!
Но Натка все равно радовалась, когда на профсоюзной ёлке в Доме Колхозника наряженный в костюм Деда Мороза школьный сторож дед Захар вручал ей пакет с конфетами и апельсинкой.
Ох, как же обожала Натка эти самые апельсины! Вот даже сейчас, вспомнив это и шагая по узкой тропке через старую речку, она будто ощутила их волшебный аромат.... Жаль, что она уже взрослая, и подарков от профсоюза ей не положено. А ведь она даже кожуру от апельсина никогда не выбрасывала, аккуратно делила её на небольшие кусочки и сушила на печке. А потом добавляла в заварочный чайник, и наслаждалась ароматом.