– Ничего страшного. Я вовсе на вас не в обиде. – Он по-прежнему стоял к ней спиной. А Розу вдруг поразил его голос – внезапно звучный и молодой. Наверное, она ошиблась, приняв его за старика.

– Вы можете обернуться, я не буду бояться и больше не убегу. – Живо сказала она. И правда-правда прошу меня простить.

– Как скажете, – Полковник обернулся. В этот раз на него не падало солнце, и Роза могла полностью его разглядеть. Он вовсе не был глубоким стариком. Но и молодым тоже не был. Намного старше Кларка, раз был его опекуном. Она не могла точно угадать его возраст. Да и надо ли это ей? А ещё полковник вовсе не был так страшен, как ей показалось при первой встрече. Лицо действительно изрезано шрамами, а ещё нос горбинкой (за это его, наверное, прозвали Коршуном), но тёмные густые волосы падали на лоб, наполовину закрывая шрамы, яркие необыкновенно светлые и молодые глаза приковывали к себе внимание, а добрая улыбка и вовсе заставляла забыть о некоторых особенностях внешности.

Так что после беглого взгляда, Роза сочла полковника совсем не страшным и тут же перестала стесняться.

– Вижу вы рассмотрели меня, – снова улыбнулся он. – Тогда позвольте представиться – мы ведь с вами незнакомы. Полковник Алан Джексон.

– О, я знаю, как вас зовут, – выпалила Роза и тут же покраснела. Она точно сделала всё, чтобы у полковника о ней сложилось плохое мнение.

– И почему же? – Однако он спросил спокойно и ни разу не насмешливо.

– Мне сказала тётушка, кто здесь живёт, – а потом добавила, – миссис Грувс. Я только на днях к ней приехала. Но теперь кажется навсегда, – зачем то добавила Роза. И, наверное, по её лицу можно было прочитать, что она об этом думает, потому что полковник вдруг спросил.

– Но если вам так не нравится у тётушки, почему бы вам не вернуться обратно?

– Я не могу, – тихо сказала Роза. – У меня умер отец, а наш дом отошёл к какому-то дальнему родственнику. Мне больше ничего не остаётся, кроме как жить с тётушкой. – Она не выдержала и сжала губы. Слишком ещё свежа была память об отце. Слишком.

– Вот как. Простите, я не знал. – Голос полковника звучал серьёзно. И он не сказал принятых в таком случае слов сожаления, которые Розе всегда, впрочем, казались фальшивыми. – Но нельзя грустить вечно. Пройдёт ещё несколько дней, возможно месяцев и вам станет легче. Память об отце останется, но она уже не будет причинять вам боли. – Он говорил так уверенно, словно знал о чём говорит. Правда, ведь тётушка рассказывала, что в его жизни тоже произошло какое-то несчастье. Может быть он тоже кого-то потерял. Но кого? Мать, сестру, любимую? Её неудержимое воображение опять начало рисовать перед ней картины прошлого, когда полковник снова заговорил. – Я мало знаю миссис Грувс, хотя мы и давно соседи. Я редко бываю здесь. Но насколько слышал – она добрая женщина. Я думаю, вы с ней найдёте общий язык.

– Да, я надеюсь. – Выдавила из себя Роза. Всё-таки тётушка любила её отца, хоть и по-своему.

– Вы ведь уже не первый раз приходите сюда.

– Да, – кивнула она. – Мне скучно у тётушки. Там всё такое… такое… правильное, – выпалила она.

– Правильное? – Переспросил полковник. Он не торопясь шёл вперёд, к усадьбе и Роза вдруг заметила, что тоже идёт рядом с ним.

– Ну да. Всё такое богатое, красивое, всё лежит на своих местах. И тут я. Миссис Фламерс говорит, что я абсолютно не умею себя вести. Но я терпеть не могу все эти правила этикета. Они такие скучные, – пожаловалась она полковнику. Почему то ей казалось, что раз он старше, значит знает много и может помочь ей. И ей было легко говорить с ним, словно рядом шёл покойный отец. – А тётушка обязательно заставит меня много учиться, – снова пожаловалась она. – Она уже наняла учителей. Они придут на следующей неделе экзаменовать меня.