— Убери это, ведьма! — взревел наконец Закар, а Роза только плечами пожала:

— Я не знаю, как, и вообще это не я!

Но протянула руку — не сознательно, а будто повинуясь телу. Вихрик неохотно отпустил жертву и, покружив ещё немного по зале, вернулся к Розе, втянулся в пальцы и исчез.

Ого! Роза была культурно ошарашена, как сказал бы правнучок. Ведь это же… Магия! Не просто случайность, а конкретно направленная и управляемая ею самой магия.

Зато Закар смотрел на неё, как на монстра. Даже меч из ножен вынул — так напугался. Роза подняла руку в примиряющем жесте — а варвар шуганулся к трону, меч наперевес. Да что ж такое? Хотя, конечно, приятно: не нападёт теперь просто так, да и в словах поостережётся, но Розе совсем не хотелось выглядеть чудовищем. Она сказала с мягкой улыбкой:

— Не надо так реагировать, благородный Закар Урисович. Я пацифист, я против конфликтов. Садитесь, что вы встали?

— Ведьма! — выплюнул он с перекошенным лицом. — Я знал! Я так и знал! Что ж, без боя я не дамся! Я покажу, как умирает сын вождя!

Глядя в его вдохновлённые этим спичем глаза, Роза тяжко вздохнула, как если бы ей надо было объяснить правнучку, откуда берутся дети. И… как это делают современные подростки? фейспальма? Нет, пальм… Ну, в общем, шлёпнула себя ладонью по лбу. Ответила с достоинством:

— Я не ведьма, и не понимаю, чего вы переполошились. Убивать вас я не собираюсь, но и сношаться на столе — это негигиенично и вообще…

— Не ведьма? А откуда этот ветер?

— Я не знаю. Так получилось, — Роза пожала плечами.

Дверь скрипнула, и в зале снова появилась Манни. На подносе стоял другой кувшин и ещё один кубок. С непроницаемым лицом младшая поставила поднос на стол и сообщила в пространство:

— Вино заменили. Прошу отобедать.

— Пробуй ты! — ткнул в неё пальцем Закар. — Пробуй всё.

Роза покачала головой и, наплевав на всякие приличия, села за стол первой. Манни, поколебавшись, сделала то же самое. Варвар напряжённо наблюдал, как они кладут сыр на хлеб, с удовольствием кусают и запивают вином. Потом подошёл ближе, сел на другом конце стола и осторожно притянул к себе кувшин и кубок. Роза подумала, что надо бы вести светскую беседу, и, прожевав, спросила:

— А что же, благородный Закар Урисович, зачем вам наши земли?

— Хогван, ты что, головой стукнулась? — он залпом выпил содержимое кубка и подозрительно уставился на Розу. Она пожала плечами:

— Вы странный человек. Спросить нельзя ничего, постоянно издеваетесь, с вами не побеседуешь о погоде или об искусстве… Зато на стол завалить — раз плюнуть!

Краем уха услышала, как поперхнулась и закашлялась Манни, но взгляд Розы был направлен только на Закара. Тот подбоченился, отхватив крепкими зубами полшмата хлеба, а потом прочавкал:

— Погода дерьмо, жарко, душно, снега нет! А о чём с тобой ещё говорить, девка? Ты охотишься с собаками? Ты хоть меч от сабли способна отличить? С вами, бабами, только на ложе и развлекаться!

Он придирчиво осмотрел Розу и скривился:

— Да и то… Даже не знаю, способна ли ты развлечь мужчину на ложе.

Вместо того, чтобы оскорбиться, она неожиданно для самой себя рассмеялась:

— Ты и представить себе не можешь, на что я способна!

Воспоминания защекотали живот, заставили соски затвердеть и почти болезненно заныть. Тело Розиты, пока ещё не знавшее мужчину, откликнулось с такой готовностью, что Роза зажмурилась от неожиданности. Вообразить мужское тело, ласкающее, обдающее жаром, оказалось приятным занятием, хотя секунду спустя ей стало стыдно. Будто Вите изменяла… А варвар хмыкнул, и глаза его стали маслянистыми, поволочными от желания. Он махнул рукой в сторону Манни и распорядился: