Парень почесал небритый подбородок, задумался.

– И давно ждешь? Что-то я никого не вижу.

Он покрутил головой, оглянулся, но так никого и не приметил. Лючия звонко рассмеялась. Напряжение немного отпустило ее. Незнакомец насупился. Чем яснее он понимал, о ком шла речь, тем сильнее краснело его лицо. В какой-то момент он и вовсе напомнил Лучии помидор, что вызвало новый приступ смеха.

– Смейся, смейся, – пробормотал парень, – а я пойду. Поважнее дела есть, чем на тебя время тратить.

Он отвернулся, пытаясь скрыть смущение и недовольство. Обошел Лючию, нащупал что-то на стене, нажал. Створки ворот не сдвинулись с места, но сбоку распахнулась узкая дверь. Скрытая плющом, она осталась незамеченной для тех, кто не знал о ее существовании..

Лючия поняла, что второго шанса не будет и попыталась проскользнуть вслед за незнакомцем. Тот, казалось, полностью потерял к ней интерес, но маневр заметил.

– Э, нет! Нечего посторонним здесь делать.

– Я не посторонняя! Я… Я…

Лючия на мгновение растерялась. Может быть, и уступила бы, поскольку здесь ее никто не ждал, но парень прищемил подол ее платья, когда закрывал дверь, да и сдаваться она не привыкла.

– Ну, и кто ты? – напомнил он.

– Я… новый садовник!

– Девушка-садовник? Если так, то я король Италии. Синьорина-садовник!

Парень смеялся громко, искренне и от того было еще обиднее. Если даже он не верил в то, что ее возьмут на должность, пусть и временно, то убедить хозяина поместья будет еще сложнее.

– Я! – Лючия топнула ногой. – Не веришь? А ты отличишь луковицы тюльпанов от лилий? Сможешь спасти розу, если она превращается в шиповник?

– Ты не садовник, а простая крестьянка, если сажаешь в клумбы лук. Иди, не позорься!

Лючии хотелось и плакать, и смеяться, слыша такие слова. Перед кем метала бисер, если человек даже таких вещей не знал? Она, конечно, никуда не ушла. Когда парень приоткрыл дверь, освобождая подол ее платья и без зазрения совести разглядывая ноги, выставила руку вперед. Ухватилась за его рубашку и протиснулась во двор.

– Эй! Ты что делаешь?

Лючия бросилась бежать, даже не обернулась. Поправила широкий пояс на тонкой талии, одернула платье и приказала себе не думать о прорехе на подоле. Будь у нее нитка с иголкой, зашила бы так, что никто не заметил, но с собой взяла лишь садовые инструменты и пару яблок. Фрукты она успела съесть по дороге вместо завтрака. Об обеде пока приходилось только мечтать.

Оказавшись внутри, огляделась. То, что Лючия про себя называла двором, оказалось широкой площадкой перед замком. Кастелло-ди-Амарилли, расположенный на уступе скалы, возвышался серой трехэтажной громадой и двумя зубчатыми башнями. Когда-то он стоял на страже независимости Салерно, но с объединением Италии потерял былое значение.

Лестница, ведущая к входу, хоть и была пристроена позднее, выглядела такой же древней. Белый в прошлом мрамор казался грязным из-за покрывавшего его зелено-бурого лишайника. Если потрудиться и счистить его, а рядом посадить чайные или бордовые розы, то получится оттенить белизну камня. Не только перила засияют, весь замок преобразится, стоит только убрать сухие кустарники и хмель. Из молодых листьев растения можно будет приготовить омлет с сыром и накормить всех работников.

– Опять ты о еде! – воскликнула Лючия и прижала ладони к животу. – Падре Микеле не похвалил бы тебя, но обязательно накормил.

Мысли о пирожках, которыми ее угощал добросердечный священник, заставили Лючию поторопиться: чем быстрее она поговорит с хозяином поместья, тем быстрее вернется домой. Не хотелось надолго оставлять Клару одну, да и за отцом не мешало бы присмотреть.