Развитие российской государственности в дальнейшем, по мысли Головнина, должно пойти по пути соединения Государственного совета с представителями земских собраний. Похожую модель выстраивали авторы конституционных проектов П. А. Валуев (1863) и великий князь Константин Николаевич (1866), но в отличие от них Головнин был сторонником не совещательного, а законодательного представительства. По его программе, объединенное собрание Государственного совета и депутатов от земства стало бы тем учреждением, без согласия которого «не издавались и не изменялись законы и не утверждался Государственный бюджет».

Правда, все эти конституционалистские мечтания Головнина остались тайной. Ее хранят записки, написанные им в 1867 году в Гулынках. Вместе с другими бумагами личного архива он завещал потомкам открыть их не ранее чем через пятьдесят лет после своей кончины.

3 ноября 1886 года в возрасте 65 лет Александр Васильевич Головнин скончался. А. Ф. Кони писал тогда: «У всякого, кто встречался с Головниным, при известии о его смерти, с чувством глубокого сожаления соединяется воспоминание об очень сутуловатом старичке небольшого роста, который умел соединять утонченную, чрезвычайно редкую и даже забытую в наше время, вежливость с трезвостью взглядов и математической точностью выражений». Многие современники, знавшие его жизненный путь, служение России, истинному патриотизму, по достоинству оценили «высокую и нравственно плодотворную» государственную деятельность А. В. Головнина.

По мнению многих исследователей, годы пребывания Дмитрия Николаевича Замятнина в должности российского министра юстиции (1862–1867) были особым временем в истории отечественной юриспруденции: именно при Замятнине вырабатывалась судебная реформа, были приняты Судебные уставы и началось их внедрение в судебную практику.

Один из первых историков судебной реформы Г. А. Джаншиев писал в 1883 году, что после 19 февраля 1861 года самым славным днем должно быть признано 20 ноября 1864 года – день утверждения знаменитых Судебных уставов. До известной степени этот день даже может с успехом конкурировать с днем крестьянского освобождения.

Действительно, судебные учреждения, порожденные двадцатым ноября, охватили значительное пространство, затронув материальные и духовные интересы многих лиц; учреждение нового гласного суда, независимого суда общественной совести касалось всех слоев населения, всего государства. Только теперь, писал Джаншиев, «это колоссальное дело насаждения скорого, правого и гласного суда совести на место бесконечной, продажной приказно-судебной волокиты и водворение начал благоустроенного правового порядка в исконной стране господства произвола представляется во всем своем величии и блеске».

Многие современники Д. Н. Замятнина ценили его «первостепенную роль» в выработке и особенно в реализации Судебных уставов, то место, которое он занимал среди деятелей судебной реформы, будучи, по всеобщему признанию, истинным олицетворением ее гуманных и либеральных принципов. И после того как Замятнин покинул Министерство юстиции, его продолжали считать живым воплощением основных начал судебной реформы.

Дмитрий Николаевич Замятнин родился в дворянской семье 31 января 1805 года в селе Пашигореве Горбатовского уезда Нижегородской губернии. Здесь в низеньком одноэтажном доме он провел на попечении матери, урожденной Граве, все детство. Учился Замятнин сначала в лицейском пансионе, затем в Царскосельском лицее. В крепко сплотившемся лицейском кружке так называемых «жителей литературного квартала» Замятнин, несомненно, играл выдающуюся роль – и в ученическом быте, и в интеллектуальной жизни, и в литературных предприятиях.