– Нюни не распускать, слезы утирать, но никаких обещаний. Ваша задача: явиться на место, опросить соседей…

– А они будут дома? Рабочее ж время.

– Изыщите. Опросите. Выясните, как давно видели. Если видели больше недели назад, то звоните сюда, пришлем слесаря, при понятых и участковом вскроете дверь. При любом повороте… любом, вы меня поняли?

– Так точно.

– …Звонить только сюда.

– Есть.

– Выполнять.

Яковлев обратился к дежурному:

– На всякий случай сразу найдите слесаря, пусть будет готов явиться по адресу: Шокальского, двадцать три.

– Сейчас поищем, конечно, только они после майских, – засомневался дежурный, снимая трубку.

Денискин снова вызвался:

– Если инструмент имеется, то я и сам справлюсь.

Дежурный, все еще держа у уха трубку, уточнил:

– Инструмент изыщем, а что, умеешь?

– Я слесарь шестого разряда.

– На все руки дока, удачно. Выдайте, – распорядился Яковлев. – Но все равно нужен участковый.

– Заверин должен быть в тех краях, – доложил дежурный.

– Как бы им не разминуться.

Дежурный глянул на часы:

– Девять сорок, – он, выйдя из-за своей конторки, выставил под ноги Денискину ящик с инструментом, а в нагрудный карман тужурки сунул плоскую бутылочку из-под коньяка с налитой в нее коричневой жидкостью. Чуть отойдя, дежурный окинул опытным взглядом, одобрительно кивнул:

– С таким скарбом он их сам остановит.

– Изобретательно, – похвалил Яковлев, – отправляйтесь, сержант.

Денискин взял ящик, схему и вышел на улицу. Гражданка Джумайло неумело делала вид, что просто так прохаживается, хотя видно было, что пятки у нее пригорают.

До дома двадцать три по проезду Шокальского оказалось недалеко, если знать, куда идти. Чужому было бы тут непросто сориентироваться, поскольку все дома одинаковые – пятиэтажки и одноподъездные девятиэтажки, и не на всех номера.

Миновали полтора квартала, перешли сквер, и гражданка Джумайло успела порядком утомить Денискина. То вновь и вновь спрашивала, точно ли он слесарь, и приходилось заверять, что пусть оставит всякие сомнения, мол, так и есть. То снова заводила шарманку:

– На вас глядя, не подумаешь, что вы милиционер. Вылитый пьянчуга.

– На то и расчет.

– Милиционеры, получается, не всегда в форме ходят. А у нас всегда.

«Это у нее нервное», – сказал себе сержант и терпеливо объяснял:

– Если на задании, то надо без формы. И не только в Москве, у нас тоже не всегда ходят, как надо.

– А вы что, не из Москвы?

– Я с неподалеку.

– Вот это жалко.

– Чего так жалко? Фамилию поменять, или московская прописка нужна?

Наталья Кузьминична огрызнулась:

– Больно надо! – но оказалась из отходчивых и тотчас принялась спрашивать: – Слушайте, а ведь часто так бывает, что люди из Москвы в другое место съезжают? Да?

– Да.

– У нас не так, у нас всю жизнь на одном месте сидят.

– Ну а тут так. Что-то не устраивает – нашел другое место, и очень просто.

– Но ведь сестра не увольнялась.

– Она могла в отпуск податься.

– Тогда бы заведующая сказала.

– А она за свой счет, – импровизировал на ходу Денискин, – библиотекари, им часто за свой счет дают путевки разного рода от профкомов, они и ездят по морям, продышаться от пыли. Вот подвернулась возможность – она и поехала… Вдруг…

Он понятия не имел, так это или нет, просто болтал, что на ум приходило, надеясь, что при постоянной беседе не заснет на ходу. Все-таки сегодня он поднялся около трех утра, и все время на ногах, в сидячем положении провел от силы минут тридцать и весьма утомился.

– Но на работе-то все равно должны знать, что она в отпуске! – приставала Наталья Кузьминична.