Сказав это, она сделала кистью руки замысловатый жест, и над нами вспыхнул ярким светом шарик размером чуть больше теннисного мяча, светивший словно лампа накаливания без абажура. От неожиданности я зажмурилась, а осознав, что Глафира сказала правду, и вовсе дышать забыла.

Бабка продолжала распутывать мои волосы, а я на эмоциях, не чувствуя неудобства и боли, перестала обращать на это внимание. Магический мир? Афигеть! Порталами преодолевают расстояния, грузы переносят, огонь разжигают, свет включают. Может, и я так могу?

– Ба… а я тоже так умела? – осторожно спросила я.

– Ну что ты, птичка моя, магия в детях просыпается лет в десять. Тебе ещё расти и расти до неё. Правда, слышала, что у сильных, с потенциалом архимага, сила может и в пять, и в шесть лет проявить себя. Но мы несмотря на титул, дара большого никогда не имели. Петруша землёй управлял немного, урожайность повысить мог, но больше на науку полагался. Вот у матушки твоей, Лизоньки, сила была. Она и лечить могла, и с бытовой магией хорошо управлялась. Только не помогло это ей. А как у тебя будет… Поживём – увидим.

Мне кажется, даже очнувшись в чужом теле, я была менее удивлена, чем сейчас. Но Глафира продолжала теребить мои волосы, и очень скоро мысли вернулись в реальность. Магия там или не магия, а выживать надо.

– Ба, а у нас деньги есть?

– Есть немного. Мне Дора в карман шубки мешочек с золотом сунула, да урядник содержание привозит. А тратить тут не на что, – дёргая пряди на затылке, ответила бабушка.

– Что, и лавки в селе нет?  – удивилась я.

– И лавка есть, и базарные дни бывают – это мне староста рассказал, – только я не ходила никуда. Сначала в себя прийти не могла, потом ты заболела. Что-то хотела, Ксаночка?

– Хотела. Надо баб или девок местных нанять, чтобы порядок нам здесь навели. Хлам разобрали, стены побелили, мусор из углов вымели да на улицу вынесли. Хорошо бы узнать, где стекло купить можно, чтобы в рамы вставить, – я хотела было продолжить перечислять пункты запланированного, но почувствовав, как замерла моя опекунша, остановилась. – Ба, что ты?

– Ты другой очнулась, Роксана. Словно тебе не пять лет, а… Не знаю, сколько, но ты будто взрослая и хорошо знаешь, как всё делать, – голос Глафиры был тих и нерешителен.

Всё правильно. Нельзя так прямолинейно начинать жизнь перестраивать. Аккуратнее надо, хитрее. Была уже одна версия, которую Глафира приняла, вот её и придерживаюсь:

– Бабушка, я сама порой не понимаю, что говорю. Словно подсказывает мне кто-то, как нам лучше будет, – замурлыкала я и потёрлась головой о руки, что удерживали мою голову.

– Может, так и будет лучше? Правильно ты сказала, детка, что живём как на вокзале. И не уезжаем, и не обживаемся. Хватит мечтами жить. Теперь это наш дом. Какой ни есть, но дом, – вдруг решительно, словно проснувшись, заявила моя опекунша.

Последний раз потянула локон, достала откуда-то гребень и принялась расчёсывать, приглаживая волосы без боли и дерганья. 

5. Глава 4

– Ксана, детка, проснись!  – легкий поцелуй сухих губ скользнул по щеке, нежные пальцы провели по овалу лица. – Вставай, лапушка.

Глафира будила меня, а я, как назло, не могла глаза открыть. Вроде и спала хорошо, без кошмаров и ненужных воспоминаний, а вот же…

– Может позже придете? – как-то нерешительно попросила опекунша кого-то. – Видите, не проснётся никак.

– Как можно, барыня? Позже дел дома много будет, мужик опять же заругается… Да водой холодной на девчонку прысните, она и проснётся, – посоветовала какая-то баба. Явно злыдня, придумала ребёнка водой будить.