Был январь. Я возвращалась с дачи своей тетки, Елены Ивановны, где мы закончили праздновать все новогодние праздники и Рождество, и я чувствовала себя растолстевшей после всего того, что мне пришлось съесть. Я везла две тяжелые сумки с продуктами и подарками для Эммы Карловны, портнихи, к которой меня пристроила моя тетка, чтобы я обучилась, как она всегда говорила, профессии. «Выучишься на портниху, – говорила моя тетка, – и будет у тебя всегда на кусок хлеба». И она была права. Достаточно было посмотреть, как живет Эмма, чтобы уже и не сомневаться.

Эмма Карловна – богатая и счастливая женщина. Ей нравится то, чем она занимается. Кроме того, у нее среди постоянных клиенток есть довольно интересные личности. Актрисы, жены миллионеров и просто забавные тетки, которые от безделья заказывают себе какие-то невероятные наряды из дорогущих тканей. Я вот лично до знакомства с Эммой понятия не имела, что некоторые ткани стоят ну просто как чугунный мост. По пятьдесят-шестьдесят тысяч рублей за метр, и это при ширине всего-то в полметра. Эмма как-то показала мне шерстяное кружево, которое ей принесла клиентка на блузку. Просто роскошь какая-то! А красиво – закачаешься!

Короче, ехать было еще далеко, в сумках были такие закуски и выпивка, что просто захотелось с кем-то поделиться. И я сама, сама лично подсела к этой девице в синих колготках, чтобы предложить ей выпить. А она дремала. Увидев меня, сбросила ноги с сиденья, уставилась на меня сонным взглядом.

– Ты чего? – спросила она.

– У меня икра, красная рыба в сумке, коньяк. Может, выпьем за Новый год, за Рождество? Мы в вагоне одни. Предлагаю.

– Ну ладно…

Девица поежилась, подвигала плечами, повертела головой, как если бы у нее все тело затекло.

– Оля, – назвалась она.

– Вера, – ответила я.

– Ты откуда такая богатая, с икрой и коньяком?

– От тетки. Она на даче живет, в Жаворонках. Вот нагулялись, теперь мне пора возвращаться в Москву, на учебу.

– Понятно.

– А ты откуда? – Я спросила ее из вежливости. На самом деле мне было до фонаря, кто она такая и откуда едет.

– Тоже с дачи. Три дня расплачивалась с хозяином за комнату, которую снимаю.

Вот так, с ходу, она призналась мне в том, в каком аду ей приходится жить. Причем со всеми подробностями, от которых меня чуть не стошнило.

Эх, мне бы тогда сразу же засунуть всю закуску с бутылкой обратно в сумку да и выйти из электрички, в снег, в метель, раствориться в январском холоде! Но…

Ясно же было, что девица прошла огонь и воду, что на ее пути никогда уже не попадется дверь в другую жизнь, что все двери, которые ей уготовано было открыть судьбой, она уже открыла, возможно осталась только одна – в могилу. Вот так я подумала, когда рассмотрела ее запущенное, с прыщиками, лицо, потрескавшиеся губы, темные круги от расплывшейся туши под глазами, свалявшиеся волосы… Она забросила себя и уже не видела смысла хотя бы что-то сделать со своей внешностью. Главным для нее было на тот момент – чтобы ее не выгнали из дома. Из той самой комнатки неподалеку от Павелецкого вокзала, которую она снимала у какого-то мерзавца, продержавшего ее на своей даче целых три дня. Я даже боялась представить себе, что он там с ней делал.

Словом, мы выпили, закусили, и я так расслабилась, так разомлела, и мне было так хорошо от сознания того, что у меня-то все в полном порядке, что я сейчас приеду в Москву, и там меня будет ждать большая уютная квартира с теплой мягкой постелью, а утром я отправлюсь к Эмме Карловне, где мы будем с ней шить какие-то невероятные вещи, и она будет кормить меня бутербродами с икрой, что мне захотелось сделать счастливой и эту девчонку, Олю. А что, подумала я, моя тетка Елена теперь прочно обосновалась на своей даче в Жаворонках. У нее там огромный дом, где не то что тепло, а даже жарко в любые морозы. Но и это не главное. Сосед! Сосед, Виктор Петрович, давно подбивает к ней клинья. И моя тетка, которая постоянно твердит мне о вреде мужчин, о том, что только они и приносят проблемы и беды, вроде как сдалась или даже, может, влюбилась. Словом, Виктор Петрович теперь частый гость в ее доме. И если поначалу моя Елена как-то смущалась в моем присутствии, когда он заходил, то потом перестала, и все новогодние праздники мы проводили втроем. Пока до меня не дошло, что пора бы оставить их одних. Не понимаю, и как мне раньше не приходило это в голову? Должно быть, я поверила во все то, что тетка говорила мне про мужчин.