— Она и есть свинья, — пошутил начальник моей охраны. — Пускай визжит, пока не зарезали.

— М-м-м! — вяло сопротивлялась Лиза. — М-м-м…

Но понимала, что ничего ее не спасет.

Ни полиция. Ни прохожие. Никто.

Уповать разве что на папку.

Но Герман не сразу поймет, куда запропастилась его дочь. Узнает он правду слишком поздно — когда я стану ее первым мужчиной. И пришлю папашке видео с той самой брачной ночью.

Нашей жестокой свадьбой.

— Валим, — подвел я черту.

И мы сели в черный гелик, чтобы уже через секунду дать по газам. Оставляя позади разбитую тачку Варшавских. Водителя никто не найдет. Была Лизуля — и нет ее, пропала без вести.

Стала подстилкой для Камаевых.

— Что вы сделаете с ней, босс? Попросите выкуп?

— Нет, — оскалился я сладким мыслям о мести. — Денег у Германа много. Миллион туда — миллион сюда. Его это не колышет… А вот дочь у него одна.

— Хотите ее убить?

— Не сразу. — Мы ехали домой. Я слушал, как она постанывает за задними сиденьями. И грел жестокое сердце мечтой. Так хотелось отыграться на беззащитной сучке. — Сперва она помучается. Полежит подо мной — и все поймет без слов. Теперь они за все ответят, скоты…

Мы приехали домой.

Усадьба находилась в пригороде. Окружена сосновым лесом. Нет ни соседей, ни оживленных дорог. Никого, кто бы мог подглядывать за нашим с Лизой общением.

Джип заехал во двор и вскоре припарковался возле гаражей.

Я не мог позволить ей зайти в дом в таком виде.

Поэтому открыл багажник. Вытащил ее на божий свет. Оторвал полоску скотча на лице.

— А… — застонала Лиза.

Но ничего не сказала.

Только этот возглас. Звуки боли.

И мне это нравилось. Ее молчаливость. Покорность. Думал, что она будет выебываться и борзеть. Но она как воды в рот набрала.

Ничего. Скоро этот рот будет полон спермы.

Посмотрим, как она делает минет.

Будучи цельной в восемнадцать лет.

— Умар, включи мне воду.

Он открыл на всю кран. Напор был максимальным.

И я стал поливать девчонку, как из брандспойта.

— А! — завизжала она от холода. — Пожалуйста! Вода ведь ледяная!

— Я должен тебя вымыть. Иначе весь дом мне провоняешь своим запахом.

Лиза дрожала от холода. Съежившись на мокром бетоне.

Я как следует помыл ее из шланга. Для мойки тачек.

Не пускать же ее в ванную, где моются люди.

— Зачем вы это делаете со мной? — Лиза обнимала себя за плечи и тихо плакала. — Я ничего не помню… Я не помню, чтобы я причинила вам боль.

— От тебя несет Варшавскими, — ответил я и бросил шланг на землю. Думаю, достаточно. Главное, что я смыл с нее этот тошнотворный запах. — Ты воняешь его кровью. Такая же сука, как и Герман. Только притворяешься овечкой.

Тут из дома вышла Лейла.

И все это увидела.

— Какого черта здесь происходит?!

Она была одета в хорошее синее платье. Бусы из черного жемчуга. На плечах — накидка из невесомой ткани.

Выглядит отлично. Но глаза напуганы.

Я ей не сказал, что привезу сегодня куклу.

Свою новую игрушку. Давно хотел себе такую.

Чтобы трахать кого-то.

Помимо невесты.

4. 4. Девственница

(Цветана)

Я не знала Анвара. Была уверена, что мы с ним не виделись раньше. Но он вел себя, как истинный подонок.

Издевался надо мной, словно я не человек.

Я ощущала себя загнанной косулей.

Когда тебя окружили охотники, лают собаки.

На меня и правда лаяли псы. За спиной разрывался вольер — его клыкастые обитатели пугали рычанием, свирепыми нападками на ограду.

Уверена, что дай им волю — выпусти из загородки — и они набросятся на меня, чтобы растерзать. Как кролика.

Я стояла на коленях. Прямо на цементе.

В луже технической воды. Которой обычно смывали грязь на колесах роскошных внедорожников.