Мама мой выбор поддерживала.

– Станешь известным профессором философии, – заранее гордилась она сыном.

Но мои намерения простирались гораздо шире, нежели чем оседлость на кафедре, в профессорском кресле и с корочкой доктора наук.

Уже в старших классах школы я отчетливо понял, что не хочу в будущем следовать привычному для многих сценарию восьмичасового рабочего дня. Мне попросту не нравилось заниматься одним и тем же. Я стремился достичь вехи и двигаться дальше, браться за следующее дело, интереснее предыдущего. Нравилось все новое, неизученное, сложное. Захватывал процесс, приводящий к нужному результату. Глобальность и масштаб никогда не пугали меня, наоборот, увлекали, как увлекали биографии великих философов, политиков и завоевателей, всех тех, кто опережал в своем интеллекте свое время. Не оттого ли, созданные ими империи рушились в одночасье и прослыли утопиями? Мне невероятно хотелось постичь секрет великих и аксиому, отчего любая модель миропостроения в конечном счете терпит неудачу.

К третьему курсу пришло понимание – все великие империи задумывались как нечто грандиозное, оттого заранее обреченные на провал. Они рушились от недовольства и противостояния, съедались изнутри и извне.

Нападение на меня гопников привело в результате не только к дружбе с Ильёй и Вадиком, но и поспособствовало прояснению моего сознания. В моей голове родился план создания своей собственной империи. И почему бы не создать ее в родном уральском городе? Заодно очистить город от таких вот отморозков, которые нападают на людей?

Все это требовалось обдумать и довести до ума, чем я и занялся, став студентом четвертого курса. А именно, начал готовить для себя плацдарм из связей.

– Кирилл Витальевич, – поймал в университетском коридоре декана факультета. – Говорят, в нашем корпусе круглый стол организуется для дебатов между преподавателями и приглашенными политиками. Можно и мне поучаствовать?

– Тебе можно, Герман, – дал он добро. Не зря, выходит, числился я одним из лучших студентов.

На том круглом столе не отмалчивался, успешно пользуясь приемами риторики, которую в вузе отлично преподавали. Итог – обзавелся визитными карточками важных людей.

Дальше – больше. Стал активным участником всех мероприятий, где возможно обзавестись деловыми связями. Обращал на себя внимание, копил визитки. Старался закрепить знакомство, запомниться наверняка.

Если раньше я все больше просиживал над учебниками, то отныне мой ритм жизни значительно ускорился. Симпозиумы, конференции, выставки, съезды, форумы, встречи в неформальной обстановке.

Записался на все полезные спецкурсы, читаемые в университете помимо основных предметов. Особенно нравился авторский курс политологии, науки, только-только зарождающейся. Вела его Кожухова Татьяна Валентиновна, имиджмейкер некоторых лиц из Президиума Верховного Совета. Видя мой неподдельный интерес, она пригласила меня на закрытое мероприятие – показ документальной киноленты с последующим фуршетом.

– Сможешь познакомиться кое с кем из министров, – произнесла она замечательную фразу.

Не забывал я и о тренажерном зале. Два раза в неделю посещал обязательно. По своей физике накачать пресс с пресловутыми кубиками или обзавестись бугристыми мускулами у меня никогда не получится, но это и не являлось моей целью. Просто поддерживать себя в хорошей форме вошло у меня в привычку. Как и питаться правильно. Хотя при моем новом жизненном темпе соблюдать полезный и здоровый рацион не всегда удавалось.

И работать приходилось большей частью ночами. Так уж вышло, что мне никогда не доводилось испытывать острую нужду. Ни в школьные годы, ни в студенческие. Пока я рос, мама обеспечивала нас двоих. И не потому, что много зарабатывала на стекольном заводе, а благодаря статусу матери-одиночки. Дотации из разных фондов, бесплатные путевки в дом отдыха и пионерский лагерь, талоны на дефицитные вещи, бытовая техника по заводской цене и улучшение жилищных условий вне очереди. Это странно, но отсутствие у меня отца, позволяло нам с мамой жить значительно лучше наших соседей.