– Наташ, а почему я? Почему ты предлагаешь мне, а не кому-то другому? Да и кто меня пустит на мероприятия, где собираются богатеи? У меня ни одного приличного платья нет, а обувь – две пары на все сезоны. Из косметики – один тюбик помады с просроченным сроком годности. У меня на лбу написано – деревенщина.

– Глупая деревенщина, – хмыкнула Наташа, стрельнув в меня веселым взглядом. – У тебя комплекс бедной провинциалки, оттого не замечаешь своей привлекательности. Сабин, твоя внешность порочного ангела заведет любого мужика с полуоборота.

– О чем ты? – польстило мне сказанное. – Второй год в Москве живу, а со мной ни разу никто и познакомиться не захотел. К тому же мне всего семнадцать. Какой взрослый мужчина посмотрит на меня?

– Ты и правда еще глупа. И наивна, – затащила меня Мельникова в примерочную одежного отдела двухэтажного универмага. – Именно взрослый и посмотрит. Верь мне. А теперь смотри в зеркало. Я сразу в тебе скрытую красотку разглядела.

– Скажешь тоже, – фыркнула, в то же время довольная подобной оценкой своей внешности.

– Что скажешь, Сабина? Готова рискнуть? Рискнуть и стать независимой?

Я глядела на наши отражения – эффектная девушка в элегантном белом пальто с рассыпавшимися по плечам блестящими прядями цвета махагон и серая мышь в невзрачной куртяшке.

– Готова, – медленно кивнула я.

Вот так и получилось, что ровно год спустя, я облапошила свой первый объект. Целых три месяца мы с Наташкой водили за нос двух приятелей толстосумов, занимавших хорошие должности на крупном заводе.

До того, как я включилась в игру, Наташа многому научила меня, а еще в счет моего будущего заработка оплатила услуги стилиста и курсы красоты, где девушек обучали женственной походке, изящным манерам, особенностям макияжа, заботе о здоровье. Гардероб и обувь для первого «дела» тоже предоставила подруга. Мы были примерно одной комплекции, только она выше. Среди ее платьев нашлись такие, что сели на мою фигуру идеально.

Сегодня в ресторане состоялась наша последняя встреча с жадными до молодого тела мужичками. Они об этом, конечно, не знали. Мы с Наташей-Роксаной сделали вид, будто крепость пала, согласились поехать на ближайшие выходные к одному из них на дачу. Больше Валерий и Мирон нас не увидят. А все подаренные колечки, браслеты и цепочки навсегда останутся с нами.

Я испытывала эйфорию. Никогда в жизни не держала в руках столько денег, сколько выдал мне за украшения ювелир, с которым вела дела Наташка. Отдала ей долг, остальное спрятала дома в колготках. А за сегодняшним ужином Валерий подарил еще одно колечко. Не буду себе оставлять, тоже продам. А на вырученные деньги куплю что-нибудь по своему вкусу.

Вот только моя эйфория омрачалась видением тети Люси в рабочем халате и со шваброй в руках. Надо же было так столкнуться…

И мои надежды на то, что она не узнала меня под чужой личиной, не оправдались.

– А! Явилась… Шалава! Думала, я тебя под раскрашенной мордой не узнаю? – выбежала она в крохотный коридорчик, стоило мне объявиться в ее доме. – Вся в мать пошла! Вот что, Сабинка, мне такой позорницы в квартире не нужно. Не хватало еще, чтобы соседи болтать начали.

– Тетя, ты выгоняешь меня?

– Да! Хотя…, – на секунду замялась младшая сестра моего непутевого папаши. – Не такая я гнида, чтоб племянницу на улицу выставлять. Тебе сколько учиться еще?

– До конца мая. В последних числах диплом и выпускной вечер.

– Ладно уж. Выпускной отпляшешь и поезжай обратно в деревню. Или куда хошь. Но мою жилплощадь освободишь. И без того тебя три года кормлю.