А примерно в конце марта вместе с телефонным звонком я получила неожиданное приглашение.

— Здравствуй, Мира.

— Добрый день, Пётр.

— Совсем забыла меня, не звонишь, даже не поинтересуешься как дела.

— Откуда же мне знать, что ты не занят?

— Вот заодно и выяснила бы. Тем более выходные дни никто не отменял.

Я не знала, когда и в чём умудрилась провиниться, но раздражение в голосе Загороднева мне не понравилось.

— Послушай, Петя, я не понимаю, какие у тебя могут быть претензии ко мне. Ты вроде взрослый человек. Захотел бы — позвонил сам. Если не позвонил — значит не так уж и хотел. Я тебе ничего не обещала, чтобы…

— Извини, — перебивший мою отповедь мужской голос окрасился сожалением, —день сегодня не самый удачный.

— Вот и я о том же. Не хочу становиться крайней незаслуженно.

— Видимо привык, что всегда приходится командовать. Словно люди разучились принимать самостоятельные решения.

— Инициатива наказуема, помнишь?

— Нет, просто зажрались. Зарплату привыкли получать вовремя, премию получают регулярно. Зачем напрягаться, когда, итак, всё дадут? — Загороднев снова рассердился, а я окончательно утратила смысл беседы. Я, конечно, догадалась, что он был зол на своих сотрудников, но никак не могла взять в толк для чего эта информация мне.

— Петь, я всё равно ничего не понимаю. Давай попозже созвонимся?

— Подожди, Мира. Я ведь звоню не просто так.

«Вот с этого, господин Загороднев, и стоило начинать», — с трудом удержалась, чтобы не сморозить глупость, на которую он мог обидеться.

— Это из-за проекта, да? Никто не хочет связываться? — Напряглась в ожидании безрадостных новостей.

— Что? Какого ещё проекта? А, ты про детский центр…

Разумеется. Это мы с сёстрами от страха получить отказ извелись напрочь, а толстосумы переживали совсем по иному поводу — как бы не спустить в унитаз с таким трудом накопленное, заработанное и нисколько неворованное богатство.

— По твоему вопросу подвижек пока нет, — сообщил Пётр, — но у меня к тебе встречное предложение. Не знаю в курсе ты или нет, у жены мэра день рожденья, по радостному поводу в субботу он организует приём.

— Только не это, — не сдержала страдальческого стона, — ненавижу дурацкие сборища. Это же её личный праздник. В конце концов купил бы ей муж путёвку в Европу, и ехала бы она со своими подружками эпатировать средиземноморье.

— Не знал, что ты столь щепетильна в вопросах досуга.

— Приглашение к мэру не досуг, а обязаловка. Тем более какой идиот по доброй воле засунет голову в террариум без защитной экипировки.

Загороднев громко расхохотался: — Ты нечто, Мира. Но отметиться нужно. И не только мне.

«Что за намёки? Не могла же я столь впечатляюще опростоволоситься, что оказалась на заметке у мэра», — подумала, но вслух произнесла сокращённый вариант: — А я-то каким боком?

— А кто решил ни с того ни с сего залезть в карман к власть имущим дабы претворить в жизнь свои фантазии?

Сказанное почему-то задело: — Во-первых я ни к кому в карман без спроса не лезу. Во-вторых, не к власть имущим, а бизнесменам, имеющим солидный доход. А в-третьих, помогать обездоленным, тем более с ограниченными возможностями по здоровью и уж тем более не достигшим совершеннолетия — священный долг каждого взрослого человека.

— Не кипятись, девочка. Ты можешь быть сколько угодно правой с точки зрения морали, но никто из упомянутых тобой бизнесменов не станет бегать за тобой, умоляя принять подписанные чеки. Это тебе предстоит хорошенько потрудиться, чтобы выклянчить десять минут драгоценного времени занятых людей. И неважно бизнесмены они или из государственных структур. Надеюсь, нет нужды объяснять как и почему?