Следующий раз проснулась уже днем и это заметили, началась суета.  Женщин было уже две – обе охали и что-то бормотали, а крепкий пожилой мужчина разглядывал меня молча.  Обращались ко мне - «мадам» и язык, на котором они говорили, был французским.  И подумалось – может то, что я его знаю, как раз и сыграло свою роль?  А тут всплыло еще и «мое» имя – Маритт, созвучное Марии. Так может и это тоже что-то значило?

   Местный французский сильно отличался от того, который я когда-то изучала, но это как раз понятно.  По этому поводу вспомнилось еще из школьных времен – наш класс тогда встречался с лицеистами из Франции.  Для них это была экскурсионная поездка в Россию, а для нас – языковая практика в живом общении.  Свели нас лицом к лицу, как баранов и срочно нужно было что-то сказать – чувствовалась неловкость.  Тогда и был задан вежливый вопрос – нравится ли нашим французским друзьям Россия?  В ответ услышали короткое «ва».  Наш спаситель Алик Князев, переспросил на всякий случай еще раз – вдруг не расслышали или не поняли? А в ответ опять булькающее «ва».

-  Это у них сейчас такое «уи», - сделал вывод кто-то из ребят.  Так и было.  Мы изучали классический французский, а отвечали нам на современном разговорном.  Любой язык со временем меняется, а еще есть местные диалекты.  Здесь в самом начале я понимала говоривших через пень-колоду и старалась отвечать односложно, если совсем промолчать было нельзя. А потом мысленно повторяла услышанное – много раз, привыкая к произношению и запоминая.  Время на это было.

   Были и другие странности… Просила открыть окно, чтобы проветрить, а в ответ мне скорбно качали головой, поджимая губы и опасливо отводя взгляд.  Пить?  Это пожалуйста – сколько угодно кислой воды с вином и не спрашивая – может я хочу чего-то другого?  Помочиться?  Тоже всегда пожалуйста – и под меня совали сложенную много раз тряпку.  Это помогло понять, что воняет и от меня тоже.  Помыться, поменять постель?  Ну что вы, мадам?  Все достаточно чистое.

   Через пару дней у меня все же хватило сил настоять на своем и тогда меня вымыли с мылом в деревянном корыте, которое внесли мужик и женщина помоложе.  Дальше они застелили корыто простыней и заполнили его горячей водой.  А потом пошел обратный процесс – грязную воду вычерпывали деревянными ведрами и выносили.  Трудоемко… было немного стыдно, но чувствовать себя я стала намного лучше.  Постель тоже сменили включая набитый сеном матрас и дальше уже помогали мне сходить на горшок.  Редкие купания были единственным приятным занятием за все дни моего заточения.

   Через каждый неприятный момент, через каждую невозможность жить, как я привыкла, с каждым отказом в просьбе я осознавала всю глубину своего попадания. И много плакала… может Маритт была плаксой?  Запросто.  Потому женщины и отнеслись со всем пониманием и не мешали. 

   Никаких болезненных симптомов в этом теле я не улавливала, как ни старалась.  Разве что анемия?  Так и не странно при таком образе жизни.  Ну, мне хотя бы дали время привыкнуть и прощупать границы дозволенного, а они оказались тесными.  Например, растопить камин, чтобы подсушить комнату, почему-то было нельзя.  Народ скорбно вздыхал, а в постель мне пихали медную сковороду на длинной ручке, наполненную углями… сердце каждый раз сжималось, а тело покрывалось мурашками в предчувствии пожара или тяжелых ожогов. 

   Как-то попросила зеркало и увидела наконец «свое» лицо – чем-то даже похожее на то – мое, но лет на десять моложе.  Теория двойников в действии? И не только в пределах одного мира? Или еще один решающий фактор?  Молодость не сделала «наше» лицо привлекательнее - слишком худое, с глубокими провалами глазниц и сухой бледной кожей... не красавица, да...