Противные мурашки разбежались по коже, когда мужчина коснулся шеи свободной рукой и обнял ее своими пальцами. Явно давая понять, что одно лишнее движение и он лишит меня воздуха, который и так с трудом заходил в ноздри от охватившего колючего страха. Доигралась! Придушит сейчас и закопает где-нибудь в лесу.

— Знаешь, а мне нравится твоя дерзость. — Его манера речи имеет стальные ноты, которые навевают еще больший страх. — Это некая изюминка твоего непростого характера. — Продолжает приковывать к полу своим завораживающим голосом. — Мягкие и податливые — неинтересны.

Оставив шею и закончив свою речь, Богдан двинулся ниже, к ключице, затем по грудной клетке, нарочно задевая грудь, тем самым заставляя меня сжаться и почти хныкать от беспомощности. Его объятия — металлические оковы. Мне не выбраться, утопая во всем этом с каждой секундой все больше и больше. Я просто могу утонуть, задохнувшись от накативших эмоций ужаса и страха. Почти тихо поскуливая в мужскую ладонь, цепляюсь за его кисть, делая бесполезные попытки высвободиться.

Ничего не получается. Моя сила и его напор — неравны. Неужели все случится сейчас?

— Не сопротивляйся, девочка. Я все равно сейчас тебя трахну, а ты будешь отдаваться мне, как в последний раз, и течь от моих ласк.

Его шепот обжигает кожу, заставляя волоски на затылке вставать дыбом. Мычу громче, извиваясь от его руки, которая поддела край моих трусиков и накрыла интимное место. Подаюсь вперед, но делаю себе только хуже. Возбуждение Богдана пугает до чертиков.

В момент, будто ток прошел по нервным окончаниям, давая мне силы для сопротивления. Впиваюсь в мужскую кисть короткими ногтями, царапая его.

— Тшш!

Каждая мышца напряглась, окаменела от наглого вторжения между ног. Мои пальцы продолжают судорожно впиваться в руки Богдана, пытаясь его остановить, пока он упрямо массировал одну точку.

Мужчину не останавливало то, как рьяно я свожу бедра и брыкаюсь в попытке уйти от насилия. Ступор плавно сменялся пьяной слабостью. В уголках глаз скапливаются слезы беспомощности. Он не уймется. Получит свое.

— Вот так.

Ощущения вторжения удивительно приятные.

— Я чувствую твое возбуждение.

Мужчина дышит рвано, теснее прижимая меня к себе. Чувства обострены настолько, что вот-вот перед глазами поплывет. Он останавливается, а я выдыхаю с облегчением. Пока в следующую секунду с меня не стягивают штаны, оголяя ягодицы. Кажется, мое сердце останавливается. Слезы бесцеремонно катятся по щекам.

— Не надо… — сквозь всхлипы умоляю.

— Прогни спинку, — звучит его властное.

Он надавливает рукой на мою поясницу, и я прогибаюсь. Живот сводит судорогой от страха. Паника стучит по вискам невыносимой болью. Звук пряжки ремня посылает новую волну страха и ужаса, но она быстро отступает на задний фон, когда телефон Богдана начинает звонить.

— Сука!

Тяжело дыша, не выпускает меня из объятий, но освобождает мой рот. Я рвано хватаю воздух, пытаясь надышаться.

— Слушаю… Блядь, вот крыса… Сейчас буду…

До меня доносятся обрывки его разговора, которые успокаивают. Отпустит. Он меня отпустит и уйдет!

— Дела. — Снова прижимает спиной к себе и натягивает мои штаны обратно. — В следующий раз обязательно продолжим. — Хлопает больно по ягодице и отстраняется, приводя себя в порядок.

— Нет, — не оборачиваясь, бросаю тихо, вытирая влагу с лица.

— Что ты сказала? — спросил вроде спокойно, но я слышу угрозу в голосе.

— Я не сплю почти с женатыми мужчинами! — Вскидываю голову в его сторону, нахмурив лицо. — Не надо меня преследовать. И приставать ко мне тоже не нужно!