— Разродишься сегодня, или как?

— Старшие заинтересовались ее паспортом – хотят загранку сделать. Перерыли в поисках дом, все личные вещи. Не нашли. Думают, девчонка его на съемной хате оставила. Как объяснить, каким образом документ оказался у нее на руках?

Тяжелый вздох. Протяжный выдох. Судя по всему, Дмитрий курил. Выпускал из себя тонкие струйки табачного дыма. Лиза зажмурилась от удовольствия, в красках представляя картину.

Глупо, конечно… но так создавался эффект присутствия.

— Никак, — смачно затянулся. Всегда так делал, прежде чем затушить сигарету. — Дважды в одном месте искать не станут.

— Ну, как ска…

— И ты это прекрасно знаешь! — прервал тоном, не терпящим возражений. — А потому скажи мне, друг сердечный, какого дьявола ведешь себя как долбаный дегенерат?

— Это я так… уточнить, на всякий случай. Не хотелось бы перед старшими…

— Уточнил?

— Да.

— Бывай!

Данила вытер лоб тыльной стороной ладони, будто успел покрыться испариной за время столь короткого разговора, и убрал телефон в задний карман джинсовых брюк. И если он в данный момент испытывал одно лишь облегчение, то Лиза сияла от счастья и безграничной благодарности. Взвизгнув, бросилась на шею Верещагину, крепко целуя в щеку:

— Спасибо! Спасибо, Данечка! Ты – лучший! Самый лучший!

Он сначала фыркнул, как будто ересь несусветную услышал, а затем рассмеялся в голос. Искренне. По-настоящему. Редкость для их брата…

— Сумасшедшая девчонка…

— Вовсе нет, — нежно улыбнулась, отстраняясь. — Нормальная я!

— Раз нормальная, прекращай меня обнимать и нацеловывать! — выдал, все еще посмеиваясь. — Влюблюсь же!

— А ты не влюбляйся, — поддержала шутку, — нервы целее будут. И, наверное, зубы.

— Ребра! — кивнул, вытирая слезы с уголков глаз. — Борзый очень хорошо умеет ломать ребра.

— Тебе виднее.

— Фух, Лиза! — произнес, полностью успокоившись. — Как могла не понять-то?

Недоуменно пожала плечами:

— Не знаю.

— Логично же. Сегодня ночью дежурит Матвей. Разве мог я увести тебя поздним вечером в лес под иным предлогом?

Действительно… Дура так дура!

— Может, кодовое слово придумаем? — виновато потупила взор.

— Например?

— Хм, редиска?

— Редиска?

— Да, — уверенно кивнула. — Редиска!

— Почему?

— Отошел ее сезон. На огороде этого овоща уже нет. Я точно не спутаю и все пойму. Просто включишь название в какую-нибудь фразу, и все.

У Верещагина задергался уголок рта. Похоже, чувство юмора у человека было на высоте.

— Предлагаешь всякий раз тыкать в несчастный куст томатов со словами – Лиза, это, случайно, не редиска?

Представив ситуацию, со смеха прыснули оба. Девушка так вообще пополам сложилась.

— Чего веселитесь? — подоспел Андрей, вдоволь наговорившись с Соколовской.

Данила мгновенно взял себя в руки. Посерьезнел.

— Что ж, пусть будет редиска, — буркнул, оставляя их одних.

Гордеев обнял за шею, притягивая к себе:

— Странный тип…

— Ага, — ответила бездумно. Слишком хорошо и спокойно было рядом с другом. — Как там у вас с Викой?

Парнишка напрягся и некоторое время не находился с ответом.

— Дрю?

— Сложно сказать…

— Как это?

Они добрели до лавочки и оседлали ее подобно парным качелям, чтобы оказаться лицом друг к другу.

— Мне нравится проводить с ней время, — начал задумчиво, — и она нравится. Но…

— Но?

— Вика очень сильно ревнует меня к вам, — признался как на духу. — Старается не показывать, но иногда проскальзывает. Даже припоминала мне тот случай с Соней. На турбазе. Когда мы… по пьяни. Пришлось извиняться и покупать подарок! Представляешь?

Сказать, что стало не по себе – ничего не сказать. Жутко. Да, именно жутко! От одной только мысли, что однажды у друга появится вторая половинка, которая будет против его близкого общения с подругами, в венах стыла кровь. Придется отпустить его? Соня неизбежно будет рядом – будущая жена брата. А как же она?