За ректором пришлось бежать. Он, будто намеренно, делал широкие размашистые шаги. Никак не реагировал на мой голос. Не отвечал на вопросы. В конечном счете, глотая раздражение, я просто плелась за ним следом.

— И, — я оглядела кабинет Донского. В который, собственно, он меня и привел, — какие работы тут нужно делать?!

Не успела опомниться, как дверь захлопнулась. Меня заперли одну изнутри! В панике я начала барабанить по двери. Только та была бронированная и толстая. Еще мой папа устанавливал, боялся воровства. Да и между мной и коридором оказалась полноценная большая приемная. Никто и никогда не услышит призывы о помощи.

— Я сказал тебе, — отчеканил от зубов мой захватчик, — ты никуда не пойдешь в этом платье.

Я замерла в недоумении. Все это из-за какого-то платья?!

— Хорошо, — сдалась я, — я сниму его! Довольны?

— Этого мало, — в мужском голосе читалось коварство. — Ты послала меня за трусами, Настя! И сбежала?! Я, по-твоему, совсем идиот?!

Задумалась… Скорее да, чем нет. Кто вообще запирает студенток в своем кабинете? Психопаты и идиоты.

— Выпустите меня немедленно! — воскликнула я, ударяя кулаком по двери. Представляла, что это не дерево, а его голова! Может, мозги на место встанут…

— И не подумаю, — фыркнул тот и, судя по звукам, пошел в сторону выхода. — У меня дела в министерстве. А приемную я закрою. Посиди и подумай о своем поведении.

Обернувшись по сторонам, я заныла. И что, по его мнению, мне делать одной в чужом кабинете? Как надолго меня здесь заперли? Без туалета и еды…

— Мне надо перекусить! — опомнилась я вдруг. — Даже по Женевской конвенции каждый пленный имеет право на горячую еду!

Прислушалась. Он там смеется! Ну, точно ненормальный…

— Как хорошо, что мы не в Женеве, правда? — саркастично хмыкнул тот, а потом я услышала, как проворачивается ключ в двери.

Дрожащими руками набрав номер отца, я уже едва ли не рыдала:

— Алло, папочка? Этот псих Донской запер меня в своем кабинете и куда-то ушел?! У тебя, наверняка, остались запасные ключи… Можешь приехать и высвободить меня, умоляю!

— Настя, ты пьяная?! — фыркнул тот без капли сочувствия. На заднем плане слышалась Диана, которая настойчиво звала «своего медвежонка обратно в джакузи». — Не стал бы Арсений тебя нигде запирать. Хватить придумывать причины, чтобы не работать!

Тяжело вздохнув, я включила камеру. Показала отцу запертую дверь и подергала ручку. Которая, естественно, не поддалась.

— Теперь веришь?! — я мельком глянула на окно. Знала, что папа установил там решетки. Но вдруг Донской их снял?.. Увы, на месте.

— Дверь просто захлопнулась. Сейчас придет и выпустит тебя, не придумывай, — старик стал только злее. — Дочь, я тебя предупреждал? Будешь продолжать наговаривать на Арсения, точно перестану платить за учебу в Лондоне! И годы стараний твоих насмарку!

Сцепив зубы, я промолчала. Моей главной мечтой было закончить учебу и уехать из страны в Европу. С лондонским дипломом меня ждали с распростёртыми объятиями во многих компаниях. И будущего лишаться ради какого-то там зазнавшегося мужчины мне совершенно не хотелось.

— Хорошо, отец. Я тебя поняла. Сама справлюсь! — и сбросила трубку.

****

В сумочке удалось найти не только пилочку, но и целый маникюрный набор. Только вот как бы я не ковырялась в замке, отрыть его все равно не выходило. Затем переключилась на окно. Раздвинуть, оторвать и хоть как-то повлиять на прутья перегородок тоже не выходило.

— Вот же черт… — перетаптываясь с ноги на ногу, я оглядывалась по сторонам. — Я сейчас описаюсь!

Донской еще не успел переделать под себя кабинет моего отца. Разве что принес несколько горшков с растениями. Тройка кактусов около ноутбука, красивый красный цветок на подоконнике и тонкая пальма с густо раскинувшимися листьями в большом горшке на земле.