– Помню, мой милый ректор, – заулыбалась и, плача, обвила руками его сильные плечи. – Но… какой ценой, – повернула немного голову и, закусив до крови губу, посмотрела на бездыханное тело Дейры. – Зачем она так, Нари? Я не заслуживаю таких жертв. Это был мой выбор, зачем она на это пошла?

Ли-тэ протянул руки мне под колени, перехватил плечи и, поднявшись, вынес из странного помещения. Целовал в висок и шептал:

– Ты заслуживаешь большего, Мэй.

– Она же твоя мать.

– Не родная. Я любил ее и уважал, но она никогда не была мне родной. Я попозже все тебе расскажу. Сначала нам нужно привести себя в порядок и отдохнуть. Слишком много сил ушло на разрыв обета, у тебя носом кровь пошла.

Я машинально потерла губы, посмотрела на пальцы. И правда, кровь, и в сон тянуло, будто я вечность бодрствовала, а теперь мне позволили расслабиться. Как бы я выдержала пять лет – не представляю. Я вечность буду Дейре обязана за такую жертву.

– Ты все расскажешь мне. Все-все… – прижалась к горячей груди мужчины и доверчиво прикрыла глаза. Слушать в темноте, как звонко бьется его сердце – настоящая радость. Счастье. Такое тихое, верное. Мое уютное счастье.

Я помнила, сколько прошло времени после нашей разлуки. Помнила, что делала без него, сколько училась и поглощала информации, но и прекрасно помнила пустоту, которая заполонила душу после активации обета.

Я даже не испытала горе от потери друга – Эвериса… И теперь все нутро сжималось от боли и горечи.

Эрика все эти месяцы была рядом, поддерживала, направляла, помогала искать книги. Но как отвязать метку, мы так и не нашли.

Наверное, подружка хотела отвязать от меня Эвера больше, чем я, потому что каждый раз, когда о нем заходил разговор, она краснела и закусывала смущенно щеку. И снова искала и искала. Жаль я не могла ее провести в библиотеку на высший уровень, но мы научились читать через учебный браслет. Я отсылала ей в сообщениях важное, все, что получалось найти, а она переписывала и систематизировала.

Мешала нам только Алисия, что вечно шаталась рядом, путалась под ногами и вынюхивала, но хотя бы не трогала. Мы научились прятаться от нее на балконе, покрываясь куполом тишины, как подсказал Эвер.

Потом случилось то, что случилось. И с войны вернулся только Нариэн, а я перестала чувствовать любовь, ушло сострадание, исчезли привязанность, дружба, доверие. Все ушло. Я будто стала живым трупом без эмоций. Я могла бы легко убить, легко бы перерезала глотку родному человеку, и рука бы не дрогнула.

Меня заколотило, когда я осознала, в какую опасность втянула нас с Нариэном. Сердце гупнуло в груди, выбивая воздух.

А Эрика. Как она плакала вечерами, прячась в подушку, а мне было все равно.

Девочка лишилась поддержки, подруги, любимого, всего сразу.

– Нари, – прошептала я, когда мы добрались до двери его комнаты. – Я хочу к Эрике. Она ведь… потеряла Эвера, а он ей был дорог. Прошу. Позволь ей прийти. Я не могу ее сейчас оставить.

Ректор поставил меня на пол, открыл заклинанием дверь и, придерживая за локоть, пропустил внутрь.

Я передвигала ноги, чувствуя, что физическая слабость подбирается быстрее обычного. Кровь все еще шла, я держала руку у носа и собирала капли в ладонь.

– Я приведу ее, – тихо промолвив ректор, – а потом отлучусь. Нужно побеспокоиться о похоронах Дейры, – он вытащил из кармана кителя платок, помог мне вытереть кровь и тихо прошептал знакомое заклинание «проибере круэнти». Кровь остановилась, хотя давящее ощущение оставалось. Он прав – нужно полежать и набраться сил.

Я осторожно кивнула, соглашаясь с его словами, а потом в порыве придвинулась. Нариэн немного дернулся. Знаю, что он переживает. Помню, как ему было тяжело. Помню его взгляд, наполненный отчаянием и болью, когда вышел навстречу из портала и увидел в моих глазах пустоту. Не представляю, что бы чувствовала на его месте.