– Думаешь, легко мне лежать с тобой, такой аппетитной и доступной, и не сорваться?

– Мне ведь тоже непросто, – девушка закусила губу, перебралась на меня и медленно царапнула по груди ноготками, потерлась бедрами, вызывая неуемное желание притянуть ее ближе.

– Потому и считаю, что нам нужно быть осторожней. Подлей мне сейчас немного зелья желания, и тебя не спасти, Мэйли, ты понимаешь? – я сильно сжал ее плечи, прижал к себе, обнял, стараясь не лопаться от жара, распирающего пах и грудь.

– Но… тогда зачем меня к себе привел? – она запротестовала, дернулась, но силы оборотня, что перетекали по амулету и попадали с эссаху, не дали ей вырваться.

Я сумел выдохнуть и вдохнуть, но голос все равно растворился в хриплой мольбе:

– Соскучился...

Мэй помрачнела, уголки губ, что секунду назад игриво загибались вверх, дернулись вниз.

– Как думаешь, что могло быть в воде?

– Не забивай себе голову, – потянувшись, захватил густые темные волосы около виска, пропустил пряди сквозь пальцы, замер ладонью на затылке девушки, желая наклонить ее и вырвать еще один поцелуй, но она уперлась в мою грудь и сильнее нахмурилась. Синие глаза потемнели, губы истончились в кривую линию.

– Ты что-то не договариваешь, ли-тэ… Ты знал, что с водой что-то не так?

Я увел взгляд, не хочу выглядеть обманщиком в ее глазах.

– Это лекарство, Мэй. Только и всего.

Она шумно выдохнула, наклонилась и повернула мою голову так, чтобы я смотрел на нее.

– Ты болен?

– Да, – выдохнул, резко приподнялся и захватил ее губы в плен. Целовал до одурения, перевернул нас на кровати, прижал девушку собой к матрасу и, вытянув худые руки над головой, пил ее страсть и желание. Но мне было мало. Оторвавшись от ее рта, с трудом проговорил: – Тобой болен, Мэй… Там зелье для понижения либидо.

– Не особо оно тебе помогает, – засмеялась ученица и, порочно проведя ладонью по моей спине, сжала ягодицу. Притянула к себе, будто чувствовать, как я ее хочу – для нее особый вид наслаждения.

– Вообще не помогает, – с губ сорвался хрип. Я наклонился, чтобы снова и снова целовать ту, которую думал пять лет не посмею коснуться, но рабочий браслет вдруг завибрировал входящим сообщением. И этот звук, особенный, не сулил ничего хорошего. Пришлось отстраниться, прикоснуться ко лбу Мэй своим лбом, чтобы снова разлучиться.

– Мы совсем не поспали, Мэй, а уже пора вставать…

– Ничего, – мягко заулыбалась она. – В старости выспимся.

– Дожить бы… – вырвалось.

Радужки Мэй засверкали темным золотом, зубы слабо скрипнули, а пальцы на моей спине впились до сильной боли в кожу. Она сама отстранилась, попыталась вырваться из-под меня. Я не удерживал. Сам не знаю, как смог оторвать ее от себя, но обязан хоть немного отдалиться, потому что повторять прошлые ошибки не стану. Наше обручение уже вылезло боком, и неизвестно примет ли король мои объяснения по поводу смерти ведущего профессора академии. Вряд ли Енимир меня прикроет, но Мэй не должна об этом узнать.

Скинув ноги с кровати, я быстро поднялся, набросил на плечи халат и удалился в кабинет, оставив ис-тэ одну.

***

Мэйлисса

Нариэн ушел, а я повернулась набок, туго замоталась в одеяло и пыталась уснуть. Так крепко, чтобы проспать все занятия.

Но не смогла.

Сердце билось в груди, словно сошло с ума. Я прижимала к себе руку и старалась в кулаке удержать беспокойство. Умоляла эссаху усмирить волнение, убаюкать волчицу.

Ничего не помогало.

Я лишь сильнее расходилась. Даже дышать стало тяжелее. Перевернулась на спину и уставилась в потолок. Тошно-то как...

Издали послышался приглушенный голос Нариэна, но, как только я попыталась разобрать слова волчьим слухом, все стихло.