– Остановись, если страшно, – дрогнув, промямлил Нари.

– И оставить тебя без вкусненького? Я ждала три месяца и мечтала это сделать. – Провела пальцем вверх и, лаская по кругу, изучая ложбинку, спустилась до основания. Сжала ладонь, отчего мужчина шумно застонал. – А теперь ты скажи… – и, качнувшись вперед, лизнула головку.

Нариэн дернулся, будто его ударили хлыстом, а когда я испробовала его на вкус полностью и накрыла губами, ударяя головкой в небо, сильно смял мои волосы, потянул на себя. Неосознанно. Срываясь с обрыва. Шепча что-то несвязное, изгибаясь назад, содрогаясь массивным телом.

Я старалась не укусить, щекотала языком, потягивала, как леденец, и водила кулачком вверх-вниз. Так делали куртизанки в одном любовном романе, что приносила мне Сиэль.

И чувствуя, как мужчина подходит к краю, я понимала, что делаю все верно.

Ректор затрясся, зашипел над головой, чтобы горячо запульсировать у меня во рту.

От него пахло морской водой и лавандой, а сладко-соленый привкус, оставшийся на языке, нисколько меня не оттолкнул.

Только он промолчал… не ответил на мое признание, и это обожгло грудь тягучей болью.

7. Глава 7

Нариэн

Слова рвались наружу, щекотали язык. Грудь сдавливало тисками, будто на меня свалился буйвол и растрощил кости.

Я не могу сказать, что люблю. Не имею права.

А если Мэй придется замуж выйти за другого? А если это последние часы, когда мы спокойно лежим рядом, обнимаемся крепко-крепко, но чувствительно, чтобы можно было дышать? Хотя рядом с этой девушкой я разучился и этому.

Что в ней особенного? Почему я смотрю на нее, и вены рвутся от кипящей крови?

– Расскажи, какими они были раньше? – девушка повернулась бочком, погладила узкой ладонью мою грудь, улеглась на плечо горячей щекой и, ласково перебежав прикосновениями по только выбритой скуле, запустила пальцы в волосы на виске. Вытянулась вверх, прижала ко мне колено, неосознанно распаляя, мучая физической жаждой. Но я не оттолкнул, не подал вида, нежно описал ладонью угол маленького плеча и поцеловал любопытный носик.

– Рдяные, темнее, чем у Эри.

Мэй вытянула прямую и белоснежную прядку и посмотрела на нее через свет лампы.

– Не верится. Темнее… будто кровь, наверное.

– Я коротко стригся. Мне никогда они не нравились. Казалось, что я в семье – лишнее звено из-за внешнего отличия.

– Дейра любила тебя, как сына. Я слышала, как она защищала тебя от Енимира…

– Ей не стоило лезть к Квинте. Это всегда опасно.

Девушка перекрутилась, легла на живот и, согнув ноги в коленях и задорно покачав стопами, подперла голову кулачками.

– Расскажи мне все.

– Мэй, не время… – я ласково приподнял ее подбородок пальцами, потянулся всем телом и коснулся губ губами.

Она была отзывчивой и податливой, и мы распалялись невыносимо быстро, словно эти поцелуи – наш воздух. Я с трудом оторвался и притянул маленькую к себе.

– Я хочу знать о тебе больше, – взмолилась Мэй, вырываясь из объятий. – Не уходи от ответа, пожалуйста.

– Мэйли… пойми, наши отношения все еще подвешены в воздухе. Если мы слишком сблизимся, будет больнее расставаться.

Она хитро заулыбалась и поиграла бровями.

– Кажется, ближе некуда, милый ректор.

– Есть куда, – изучать линии идеального лица, тонуть в синеве глаз и слышать женский особенный запах – было отчаянно приятно. Заставь меня сейчас оторвать руку от желанного, я бы свернул шею посягнувшему.

– Нари, ты держишь меня на расстоянии, словно не веришь в успех, – Мэй перехватила мою руку, что нахально сорвалась с подбородка девушки и поползла под свободный ворот сорочки.