– Я проведу, – сказал, а сам смотрел на румяную Мэй. Ее горящие глаза и порочно прикушенная губа сводили с ума. Не стоит оставлять подружку в соседней комнате, лучше верну ее в общежитие.

Прощались они быстро. Я заметил, как перебросились какими-то, только им понятными, знаками, после чего разорвали объятия, и Эри плавно выскользнула в коридор. Я окинул взглядом Мэй – она была встревожена и возбуждена, волосы пышной темной копной струились по плечам, ясно-синие глаза горели, а губы манили. Девушка вдруг прошептала:

– Я жду тебя…

И мне пришлось вытолкать себе наружу, чтобы не наброситься и не выхватить хоть один поцелуй. Я понимал, что одним поцелуем все это не закончится.

По коридору мы с Эри шли молча, перелетали по этажам тоже, лишь у двери комнаты она повернулась и вдруг сказала:

– Не делайте ей больно и не предавайте.

Я слегка опешил. Что за недоверие? Я готов был ждать Мэй пять лет и не собирался ее бросать.

Глубоко вдохнул, чтобы сдержанно ответить.

– Послушайте, – но Эри перебила и быстро прошептала: – Кто-то пытается вас отравить. Проверьте воду в своих покоях.

– Вы пили? – я дернулся в сторону, заметался. – Там же Мэй одна осталась.

– Это заговоренная только на вас вода, нам бы вреда не причинила, – Эри покачала головой. – Я думаю, что это сделала ваша мать.

– Дейра? – я оттянул Эри в темный угол и накрыл нас куполом тишины. – Зачем ей это?

– У нее теперь не спросишь, – рыжая поежилась. – Хотя… – подняла на меня пытливый взгляд. – Вы умеете хранить секреты?

– Сомневаешься? – приподнял бровь.

– Я – некромант, – выдохнула девчонка. – Но не всегда могу увидеть умершего. Я вижу лишь тех, кто застрял между явью и миром тьмы. Возле вас Дейры нет. Странно, но возле вас никого нет – словно все нити жизни и родственные связи оторваны…

– Мэй говорила, что ты видела ее оборотня, – покладисто озвучил я, что в курсе ее особенности. – А у меня нет связей… Отец еще жив, а мать… настоящая, давно погибла.

– У любого живого всегда есть помогающие духи, у вас их нет. Я еще в первый день учебы заметила, а теперь еще эта вода… – девушка задумчиво потерла подбородок. – Я взяла немного на пробу, но мне нужны реагенты, не смогу их достать сама.

Я распахнул рабочий браслет и ввел несколько изменений.

– Дал доступ тебе в лабораторию и в библиотеку. Знаю, что пригодится. И еще… – я поднял взгляд и поджал губы. – Прости за Эвера… Я пытался его спасти, но он же упертый, лез в самое месиво.

Девушку сильно тряхнуло, она покачала головой, отчего рдяные волосы плавно переместились на плечи, засверкали в свете магических ламп золотом.

– Он жив.

– Будем верить, – осторожно сжал ее плечо, заглянул в медовые глаза.

– Возвращайтесь, ли-тэ. Мэй слишком долго ждала и пылает побыть с вами наедине, но помните, если вы ее обидите, – радужки Эри потемнели, налились тяжестью, – я вас не пожалею.

Я слабо заулыбался. Настоящий друг не тот, кто бьет себя в грудь и кричит, что всегда поможет, а тот, кто молча спешит на помощь и готов голову сложить ради другого. Вот они искренние чувства. В переливах ясных глаз. В действиях и поступках.

К себе я спешил так, будто за мной гнались сотни кришей. Почему-то вдали от Мэй меня мучили страхи. Я боялся за ее жизнь, как за свою. Нет, больше.

Влетел в комнату, но она была пуста.

Из купальни лился тихий голос, мягкими звуковыми волнами разливался по комнате, бархатился в низах и звенел на высоких нотах. Я встал возле приоткрытой двери и прислушался. Сердце подпирало горло, пульс шарабанил в виски, а дыхание частило и вынуждало меня приоткрывать губы и выпускать хриплый свист.