– Я могу порекомендовать вам, Джон, пару надежных парней для такой работы, – подумав, слегка кивнул Боудри.

– Я вполне доверяю вашему мнению, Чарльз, но мне бы хотелось видеть на этом месте именно вас, – улыбнулся Танстолл.

– Предложение довольно неожиданное и заманчивое, Джон, но я вынужден ответить отказом, – задумчиво почесав стаканом кончик носа, ответил Чарли.

– Но, почему? – воскликнул молодой ранчеро.

– Понимаете ли, Джон, в мои планы не входило наниматься в частную армию. Даже в качестве ее командира. За свою жизнь я вполне навоевался. К тому же, я уже не столь молод и меня вполне устроит жизнь владельца небольшого ранчо, – он грустно улыбнулся, – К тому же роль командира наемного отряда… Скажем так, для Чарли это слишком много, а для офицера войск Конфедерации Чарльза Боудри – слишком мало19.

– Мне очень жаль, Чарльз. Я, признаться, сильно надеялся на вас, – дернул щекой Танстолл.

– Не обижайтесь, Джон, не обижайтесь, – Боудри поставил стакан на стол и продолжил: – От должности я отказываюсь, но если вы правы, и столкновения избежать не удастся, то… Я считаю вас своим другом, Джон, так что, просто, позовите и я приду на помощь.

– Благодарю вас, Чарльз! – улыбнулся ранчеро, – Похоже, я выиграл даже больше, чем думал. Рассчитывал лишь на опытного стрелка, а приобрел надежного друга.

– Вы знаете, Джон, – тоже улыбнулся Чарли, – Пожалуй, я соглашусь на ваше посредничество в моих делах с этим…, с этим…, вполне возможно, достойным джентльменом Чисамом.

Они рассмеялись.

– Тогда, завтра же, предлагаю посетить контору моего друга и партнера Алекса Максвина, – отсмеявшись, сказал Танстолл, – А пока, считаю необходимым, отдать должное этому чудесному бренди!

– Бренди, действительно, чудесен! – согласился Боудри, – Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал с достойным напитком20!

– Да вы поэт, Чарльз! – воскликнул Джон и слегка приподнял свой бокал.

Бренди был действительно изумителен, а его запасов хватило не только на вечер, но и на большую часть ночи.

***

Воистину, достойно изумления, насколько быстро могут вершиться даже самые сложные дела, в которых тесно переплетены интересы очень и очень многих людей, в случае, если в них не замешаны государственные чиновники. Александр Максвин темноволосый красавец, лет тридцати пяти отроду, с ухоженными вислыми усами и намечающими залысинами, без промедления взялся за улаживание конфликта с Чисамом. Признаться, Боудри с изрядным скепсисом отнесся к предложению Танстолла о мирном урегулировании конфликта, полагая, что ни к чему эти усилия привести не могут. Каково же было его удивление, когда спустя всего семь дней в гостиничном номере появился Александр и, ухмыляясь в усы, положил на стол перед Чарли конверт и два туго набитых мешочка.

– Достопочтенный сэр Боудри! – прочел Чарли, вскрыв конверт, – Я искренне огорчен, что между нами произошло сие досадное недоразумение. Господин Максвин изложил мне подробности, и я вынужден признать, что мои люди действовали несколько опрометчиво. Считаю своим долгом принести свои извинения за их действия и прошу вас не держать на них зла. Искренне ваш, Джон Чисам. Постскриптум. Я посчитал, что сумма ваших потерь, благородно рассчитанная господином Максвином, вполне честная. Причитающуюся с меня сумму я передаю вам вместе с письмом, через господина Максвина, который, был столь любезен, взять на себя обязанности курьера.

Боудри закончил чтение и взглянул на мешочки.