Я выскакиваю на улицу, судорожно хватая ртом воздух. Злобный демон во мне ехидничает: «Так и надо этому красавчику! Небось не привык, что его отшивают!» А ангел?.. Ангел просто плачет: уж слишком остро мы с ним чувствуем чужую боль…

…в редакцию приезжаю со стаканчиком кофе, купленном набегу в KFC, и в полнейшем душевном раздрае.

– Бегом к шефу! – встречает меня замглавреда Дарья Саган. – Уже пять раз тебя спрашивал.

– А позвонить мне было не вариант? – злюсь.

Дарья пожимает плечами, обтянутыми брендовым пиджачком. Впрочем, у неё все части тела – в брендах. А стильная стрижка с седыми «перьями» добавляет образу дороговизны и стервозности. Она выше меня на целую голову, но не стесняется носить каблуки. Из-за чего возвышается почти над всеми подчинёнными, включая мужчин. Ну, разве что кроме Базирова.

– Наверное, не вариант. Беги, давай, – поторапливает она.

И я сворачиваю в сторону шефского кабинета, когда мне несётся вслед:

– Ррр… Кофе оставь! – Дарья отбирает у меня стаканчик и подталкивает в спину.

По дороге я всё-таки успеваю заглянуть в общий кабинет, где стучат по клавиатурам коллеги-журналисты, машу рукой. Меня мало кто замечает. Кое-кто кивает, а некоторые – строчат, не отрывая глаз от монитора. Журналисты – особая каста, особый мир. Я люблю всё это до дрожи. Вид ребят заряжает позитивом, и к шефу я уже вхожу вполне умиротворённой.

Мироныч курит, смотрит в окно и нервно барабанит пальцами по столу. Он вовсе не похож на матёрого журналюгу из когорты «разгребателей грязи»[1]. Однако именно с этого он начинал и этим прославился в нашем городе. Сам же Мироныч напоминает артиста Евгения Леонова – невысокий, лысоватый, полноватый. Любит одежду, висящую мешком. Но при этом хватка у него – бульдожья. И уж если он вцепился в какую-то тему, не отстанет, пока не раскрутит.

– Где тебя носит, Давыдова? – рявкает он.

– Материал собирала, Вилен Стефанович.

Усаживаюсь на стул напротив и с некоторым подобострастием уставляюсь на шефа. Он – мой идеал журналиста. Надеюсь, у меня со временем выработается подобный ехидно-ироничный стиль письма.

– Много насобирала? – смягчается шеф, всё-таки долго злиться он не умеет, чем весь коллектив и пользуется.

– Немного, но наткнулась на кое-что интересное. Помните, громкое дело Вазира Алиева?

– Зверь который? – уточняет Мироныч.

– Ага, он.

– Но там же вроде расставили все точки над «ё».

– Запятые там расставили, – ехидничаю я. – Пиплу как всегда скормили полуправду.

– Серьёзные предъявы бросаешь, Давыдова! Ответить готова?

– Всегда готова, Вилен Стефанович.

Нахожу в своём айфоне нужное видео с Дариной Тихомировой, которое предварительно скачала с ноута, и поворачиваю к шефу.

– Занятно… – комментирует шеф, сбивая пухлым пальцем пепел в пепельницу в виде паука сидящего в центре паутины.

– Ещё занятнее, что эта девушка, – дочь генерала Воравских и жена некого Кирилла Тихомирова.

– Тихомирова, – тянет шеф, – знакомая фамилия, – задумывается, видимо перебирая в памяти «информационные файлы». – Постой, есть такой дипломат.

– Да. А женой его была Ефросиния Тихомирова. Помните: «Жуткая авария», «Нелепая смерть»?

– Ещё бы не помнить, – куксится шеф, – у меня друга убрали тогда, за то, что хотел это дело на чистую воду вывести.

– Вот и здесь история почти полностью повторяется.

И я подробно излагаю шефу факты. Про Базирова тоже, иначе не выстроить всей цепочки.

Когда заканчиваю, меня аж слегка потряхивает: сама понимаю, что прикоснулась к чему-то очень крутому. Это реально можно докрутить до Пулитцера.