— Вот, я все в папке храню, – Кристина шлепнула перед нами синюю папку. — Здесь оригиналы. Забирайте! И берегите ребенка, он заслуживает нормальную семью!

9. ГЛАВА 9

Почти всю дорогу до дома мы молчали. Я слезы глотала, нельзя к детям являться зареванной. Они чувствуют все, а Марик со мной связан – настроение улавливает, и если плачу я, то плачет и он.

Не выдержал, на удивление, Камиль.

Всю дорогу он выражение лица не менял, каменное оно было, недвижимое, но почти у дома он саданул по рулю:

— Жесть какая! Сонь, эта Кристина ведь не сказочки нам рассказывала. Ни черта она не врала. Такие су… кхм, такие твари детей растят. Вот появилась Дарина на свет, родителям своим нервы трепала. Уверен, она их в могилу и загнала своими побегами. А потом ребенка взялась гробить. Ты мне скажи как мать, зачем она родила Лёву?

Камиль взглянул на меня со злым обвинением.

— Я не могу за Дарину отвечать, Кам.

— Да знаю я, – процедил он. — Я просто понять не могу. Ну ладно, бабла нет, и рожают. Так не все в богатстве родились, и людьми стали. Мой дед вообще в коммуналках и бараках ютился, и ничего. Я про другое… ну она же мать, как так-то?!

— Ты не идеализируй матерей, пожалуйста. Бывают отличные мамы, бывают… вот такие, как Дарина, которые пьют, таскаются, и нюхают во время беременности, – я скривилась, и сердце заболело при воспоминании о том, с кем Лёва жил все это время. — А чаще всего детей обычные женщины воспитывают. Это от человека зависит, что в него вложено. Знаешь, хорошо что с малышом Кристина была. Она Лёве никто, но если бы не она, боюсь представить, что было бы. Редкий она человек.

— И тебе Лёва не родной, ты тоже мимо не прошла.

— Это другое, – заспорила я, чувствуя внутренний протест от слов Камиля.

— В смысле, другое? – не понял парень.

Я пожала плечами. Глупо, но режут меня слова, что Лёва мне не родной. Раньше я внутренне кривилась от красивых фраз, что чужих детей не бывает, но видимо сейчас я доросла до понимания этого.

— Раз Лёва со мной, раз он под моей ответственностью, значит, он мой, – смогла я сформулировать. — И теперь я точно знаю – заберу его. Не смогу никому отдать, просто не смогу!

Это как Марика отдать.

Лёва столько времени с такой мамашей провел, только благодаря Кристине выжил. Я сама не идеал, и ошибаюсь много, но я точно знаю, что ни одного ребенка я никогда не обижу. Накормлю, успокою, утешу, разделю и радость, и печаль. И уж точно не буду валяться в наркотическом кумаре, пока ребенок надрывается от крика.

— Одна не справишься, – Кам притормозил у дома.

— Справлюсь!

— Потом обсудим.

Мы с Камилем поднимались домой… да, я уже привыкла считать эту квартиру домом. Опять. И к Камилю привыкла, я любить его не прекращала, просто забыла, каково это, а теперь вспомнила. Нас двое детей ждут, мы почти семья, которая скоро развалится типичным образом – мама останется с детьми, а отец станет свободным от любых обязательств.

Но я должна попросить Камиля о помощи. Пусть нажмет на свои связи, пусть сделает так, чтобы Лёву со мной оставили. Он может, я точно знаю!

— Мама? – удивился Кам, застав Лауру под дверью.

— Какого черта ты замок сменил? И… какого дьявола, прости меня Боже, эта опять здесь? – Лаура опустила руку, в которой звякнула связка ключей. — Что, все приблуду своего пытается повесить? Так я и…

— Замолчи. Сонь, иди домой, я скоро приду.

Я достала свои ключи, чем взбесила Лауру еще сильнее.

Наверное, еще недавно, услышь я подобные слова, поймай я подобный презрительный взгляд, я бы расплакалась. Либо при Лауре, либо убежала бы, и ревела в подушку. А сейчас меня это абсолютно не тронуло – пусть кем хочет меня считает. Хоть Мессалиной, которая с тысячей мужчин была.