Не знаю сколько времени провожу под душем, но когда выхожу из него, чувствую себя немного лучше. А еще мне приятно снова быть чистой, без чужого запаха на своем теле и волосах.

Остатки сил я трачу, чтобы надеть одежду. Затем тянусь к телефону и звоню домой. Маша рассказывает, чем они занимаются с Валентиной Петровной, а я вспоминаю, что так и не купила ей никакого сувенира. До вылета из Екатеринбурга еще несколько часов. Возможно в магазинчике, который располагается внизу я что-нибудь найду подходящее. Но одна мысль о том, чтобы спуститься вниз и стоять на ногах вызывает ужас.

- Катя? - на пороге моего номера появляется Глеб.

- Откуда у тебя ключ от моего номера? - я смотрю в его лицо, все еще не веря в то, что он позволил себе взять меня едва ли не силой. Пьяную и такую доступную… Будь я трезвой между нами ничего бы не случилось!

- Ты сама мне дала дубликат ночью, - усмехается он. - Не помнишь? - я растеряно качаю головой из стороны в сторону. - Ты готова? Самолет через два часа, а нам еще нужно заехать по дороге в аэропорт в офис к Вольскому.

- Ты вчера чем-то меня опоил? - прямо спрашиваю я, вспоминая, что недавно мы пили с Наташей немного вина у нее на кухне, но я даже отдаленно не чувствовала себя так скверно, как сейчас.

- Кать… Ну откуда мне было знать, что тебя так развезет с двух бокалов вина? Ты предупреждай в следующий раз что ли...

- У меня нет проблем с алкоголем! Я про то, что ты напоил меня и мы переспали! Ведь я до последнего просила тебя остановиться...

- А потом не останавливаться, - улыбается он. - Катя, ну было и было. Чего ты так распереживалась? На работе твоей это никак не отразится. И на наших деловых отношениях тоже. Давай, собирайся, - он кивает на мою сумку, которая стоит на кресле. - Я подожду внизу.

Ни разу не оглянувшись, он выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, а я чувствую себя грязной, использованной дурочкой, которую обвели вокруг пальца. Меня трясет, как будто я замерзла, и мне стоит огромных трудов взять себя в руки. Но через десять минут я все же спускаюсь на лифте вниз с невозмутимой маской на лице, думая о том, что в последний раз кому-либо доверяю и позволяю к себе прикасаться.

22. 22

- Это мое заявление на увольнение, - я кладу подписанный листок бумаги на стол и обнимаю тебя руками.

- В смысле? - Глеб щурит глаза, глядя на меня снизу вверх. - Ты что это надумала, Катерина?

Мне строит огромных усилий смотреть ему в лицо. Оно мне омерзительно. Как я могла считать его приятным и обходительным? Господи, какая же я дура, что так обманулась. Поверила, что Глеб станет тем, кто поможет мне вычеркнуть из жизни Сергея. Какой нормальный мужчина напоит женщину и станет брать её силой?

Я подавляю дрожь в мышцах и тихо выговариваю:

- Я не умею находится рядом с недостойными людьми, а тем более работать. А тебя я достойным человеком не считаю.

Взгляд Глеба темнеет, и он резко встаёт из кресла. Страх заковывпет меня в тиски. Он идёт прямо ко мне.

- Ты что там себе навыдумывала? - раздражённо рявкает он. - Ещё пойди по офису растрезвонь, что я тебя изнасиловал. Совсем рехнулась? Ты на ужины со мной добровольно ходила? А на приемы? Я по-твоему малолетка сопливый, чтобы месяцами за ручки держаться и у подъезда целоваться? Мы с тобой взрослые люди и трахались по обоюдному желанию.

- Ты что-то мне подмешал, - упрямо повторяю я. - Весь вечер, как в тумане... - слезы непроизвольно вытекают из глаз от воспоминаний о той ужасной ночи. - Я просила тебя остановиться...