Крепкие руки прижали меня к себе

Сердце рвануло вперед как ненормальное.
Дыхание Максима зашевелило маленькие волоски на моей шее, вызывая сладкие мурашки на коже.

— Я немного поработал за компом, — шепчет он ласково.

Подавшись слегка назад, я хотела повернуться и заглянуть ему в лицо, но сильные руки удержали меня на месте.

Максим непринуждённо заграбастал меня в более тесные объятия и, положив подбородок мне на макушку, проворчал:

— Спи, детка и не ворочайся. Я не железный.

Кажется, лев и правда дал время бедной овечке прийти в себя…

***

— Ай, черт! — резко отдёргиваю прочь руку от горячей кастрюльки, в которой варятся спагетти. Усердно дую на покрасневший палец, а затем, шипя, словно кошка, бросаюсь к каменной кухонной раковине. Струя холодной воды приносит мгновенное облегчение.

Да что же это я в конце-концов… Но тут же нахожу ответ.
Да все потому, что летаю в облаках! А как не летать, когда все складывается куда лучше, чем в сказке? Я почти чувствую себя диснеевской принцессой, которая наконец-то встретила своего принца. Опускаю ресницы, пряча улыбку.
Максим такой заботливый, внимательный, милый…

Щеки заливает румянец стоит мне вспомнить, как утром, Садулаев отвёз меня в «Центр планирования семьи». Тогда я думала, что Максим подождёт в машине, но не тут-то было.

Он пошёл вместе со мной, и судя по выражению лица моего мужчины, перед ним даже не стояло выбора пойти в клинику или остаться ожидать в машине.

Переступив порог клиники, я поразилась тому контрасту, что она собой представляла с городской клиникой. Чувствуя себя неловко, я то и дело цеплялась за руку Максима, словно за спасательный круг. Макс тут же сжимал горячей ладонью мои трепещущие пальцы, успокаивающим жестом поглаживая серединку ладони.
Войдя в медицинское учреждение, мы прежде всего оказались в приёмном помещении, которое совершенно не казалось бездушным и устрашающим. Интерьер центра вне всяких сомнений был разработан толковыми дизайнерами. Комфортная светлая мебель помогла почувствовать себя почти как в санатории.
В центре «Планирования семьи» все медицинские атрибуты были отодвинуты на второй план, наверняка, чтобы пациенты хотя бы на мгновение, смогли забыть о том, что они находятся в клинике. И спустя короткое время, благодаря корректному обращению медицинского персонала, я расслабилась, готовая довериться специалистам и их методам.

— Последний день месячных? — врач ставит меня в тупик.

Краснею от вопроса и машинально бросаю косой взгляд в сторону мирно сидящего на кожаном диване Максима. Он встречает мой напряженный взгляд и приподнимает бровь, словно удивляясь моей стыдливости.
— Я… у меня они не регулярные, — нахожу в себе силы ответить врачу, не смотря на смущение из-за присутствия Садулаева. Впервые проклинаю свой цикл, который совершенно нерегулярный, почти, как и у всех балерин. Людмила Игнатьевна опускает очки чуть пониже на переносицу и смотрит на меня внимательно поверх толстых слегка затемненных линз.

Решаю пояснить ситуацию.

— Я актриса балета.

Женщина тут же понимающе кивает.

— Что ж, будет сложнее высчитать дату, но ничего страшного, — пальцы брюнетки быстро порхают по клавиатуре, записывая все необходимы данные.

— Двадцать пятого мая мы… — подает неожиданно голос Максим, подмигивая мне сдивана, совершенно не стесняясь врача.

Вижу, как дёргается уголок четко очерченного рта в улыбке. Нахал! Ему ещё и смешно! Но вместо злости чувствую напряжение в щеках. Ответная улыбка наглым образом рвётся наружу, но я себя успокаиваю, что это лишь защитная реакция.