Мой голос, срываясь, дрожит. Эмоциональный фон на грани срыва. Защитная оболочка дребезжит и готова вот-вот рассыпаться вдребезги. Стоит только чуть надавить…

— Мам, я правда-правда больше не буду! — Мила изворачивается в моих руках и, обхватив меня за талию, зарывается лицом в мех, громко всхлипывает.

— Мила, — мой голос дрожит, и я уже не могу совладать с чувствами, тоже плачу.

Обнимаю дочку за плечи и, уткнувшись носом в её макушку, целую.

— Эй, девчата, вы чего? — позади меня кряхтит отец, обходя нас по радиусу. — Чего это вы тут устроили целый водопад? Поехали домой, там и поплачете, — обнимает нас и подталкивает к выходу.

Милана, не выпуская меня из объятий, так и идёт рядом, то и дело сбиваясь с шага, чем только тормозит нашу процессию.

Пока добираемся до автомобиля отца, припаркованного в нескольких сотнях метров от входа, успеваем продрогнуть до костей.

— Дед, — стуча зубами, бросает Милана с заднего сиденья, — а я маме подарок так и не купила.

Салон машины взрывает наше с отцом дружное:

— Нет!

2. Глава 2

— Кто это? — кивнув на удаляющуюся недомамашу, спрашиваю у отца.

— Не твоё собачье дело! — зло бросает старик.

Я удивленно вскидываю бровь. Даже так?

— Хм, только не говори, что это одна из твоих содержанок, — иронично хмыкаю, чем заслуживаю гневный взгляд родителя. — Она же лет на тридцать младше тебя. Нет?

— Послушай, Амир, — родитель окидывает меня холодным взглядом. — Светлана мой работник. Ценный работник, — отец выделяет последние два слова интонацией, и я понимаю, что моя догадка оказалась верной. Сжимаю зубы.

“Старый развратник”, — мелькает в голове. Но я тут же отгоняю эту мысль. Зачем мне думать об этом? С матерью они давно разошлись, к слову, она оказалась умной женщиной, не стала терпеть рядом с собой этого бабника. А что до его личных пристрастий — мне плевать. С кем он спит и кто греет его постель…

“Фу, мерзость”, — меня передёргивает, стоит представить, как эта барышня позволяет отцу тискать себя . Хоть родитель и выглядит для своих лет вполне себе прилично, но, чёрт возьми, ему почти шестьдесят — он ей в деды годится.

Теперь понятно, отчего её дочка такая мечтательница.

Хм.

“Хочу папу”, — вспоминаю, как она горячо шептала, стоя у прозрачных ограждений с закрытыми глазами. Я на неё сразу обратил внимание. Наблюдал за девочкой в течение пяти минут и, когда понял, что взрослых рядом с ней нет, озадачился.

И вот тебе — получил по башке за инициативность. Чёртова дура настолько зажралась, что даже элементарной благодарности не выказала.

— Я это уже понял, отец. Мне фиолетово, кто она для тебя. Девчонку жаль, какой пример такая мамаша может ей дать?

— Не смей так говорить про Свету. Ты её совершенно не знаешь! — возмущается отец.

Я делаю несколько шагов назад, увеличивая между нами расстояние.

— Поверь, даже охоты нет таких не то что знать, но даже в окружении своём наблюдать, — кривлю губы в ухмылке.

— Иди, а? Не доводи до греха, Амир, — рыкает отец, оглядываясь вокруг себя.

— Где Эльдар? Куда делся?

— Работать ушёл. Что ему уши греть, его миссия закончилась, — пожимаю плечами и, круто развернувшись, направляюсь к эскалатору.

— Вот паршивец, — цедит отец, чем вызывает у меня улыбку.

Каким был старик вспыльчивым, таким и остался. Со времён моего детства ничего не изменилось. Троллить его по-прежнему одно удовольствие.

Я поднимаюсь на третий этаж. Взгляд невольно падает на то место, где возле ограждений стояла девочка. Её сложенные вместе ладошки, прижатые к шевелящимся губам, и закрытые глаза вызвали во мне смешанные чувства. В груди что-то зашевелилось, и сердце ёкнуло.