Если бы только знала в тот миг, что закрою её навсегда, ни за чтобы не уехала.

Вой сирен такой громкий, что у меня закладывает уши. Будто в голове взрывается бомба. Зажмурившись, зажимаю уши. По моим щекам текут слёзы.

Сердце выпрыгивает из груди. Пожар. Где-то рядом что-то горит. В нос ударяет гарь. Едкая. Тягучая. Забивающая лёгкие.

Мгновение, и я чувствую, что мне нечем дышать. И тут меня пронизывает жуть: до моего сознания доходит, что где-то рядом должна быть Милана. Я открываю глаза. Ищу её взглядом, но из-за густого дыма, плотным полотном повисшего перед моими глазами, я не могу ничего разглядеть.

— Мила! Дочка! — внутренне чувствую, что голос срывается на истошный крик, хотя вокруг меня звенящая тишина. Снова открываю рот и кричу, но изо него не вылетает ни звука.

Меня бросает в жар, а потом резко в холод, и тело покрывается испариной…

Резко сажусь в кровати, хватаюсь за горло… распахиваю глаза.

Чёрт! Кручу головой из стороны в сторону, пытаясь вдохнуть. В горле всё пересохло. Это сон. Кошмарный сон. Я задремала? А ведь только с Миланой хотела полежать.

Внезапно тишину взрывает звонок в дверь.

У меня аж воздух из груди выбивает. Кто это может быть?

Будто ужаленная вскакиваю с постели и кидаюсь к коридор.

Меня колотит от ещё не отпустившего после кошмара чувства страха. Вдруг резко останавливаюсь посреди комнаты, оглядываюсь на диван, возвращаюсь. Хаотично шарю руками в темноте, пытаюсь нащупать дочку. И как только пальцы касаются теплой детской кожи, меня отпускает. Чувство тревоги отступает, но лишь на миг, пока звонок не повторяется.

Я пулей вылетаю в коридор, спотыкаясь на выходе о порог, больно бьюсь пальцами, недовольно шиплю.

— Света, кто это?!

— Даже мыслей никаких нет, — пожимаю плечами, плотно закрывая дверь в гостиную.

— Может, кто-то ошибся?

Ася делает шаг в мою сторону, и застывает на месте, когда мы слышим, как в замочной скважине поворачивается ключ.

С ужасом смотрю на дверь и в последний мог осознаю, что не закрылась на ночник. Стремительно дёргаюсь к двери, но уже поздно. Секунда. Щелчок. И дверь открывается. На пороге стоит он. За порогом его неизменная “тень”, охранник.

— Как? Как ты меня нашёл? И откуда у тебя ключи? — заикаясь, спрашиваю, опуская взгляд на связку папиных ключей.

Тугой ком застревает в горле. И вместо членораздельной речи изо рта вырывается рваное:

— Что ты с ним сделал?