Денис прожигает меня взглядом, и я тут же затыкаюсь. Вот есть у него такое: посмотрит – и сразу язык хочется откусить и молча слушать.

– Я не побеспокою дочь. Но мы поговорим. Сейчас.

Устало сажусь на стул и прикрываю глаза.

– Почему ты скрыла от меня, что ты беременна?

И столько упрека в его голосе, что непроизвольно злюсь. Смотрит на меня сверху вниз. Давит.

Встаю, только чтобы не ощущать этого давления и не начать заикаться и блеять под его взглядом.

– Так почему, Алис?

– Наверное, потому, что ты споришь на девушек.

Брови Дениса сходятся на переносице. На лице растерянность, а потом глаза вспыхивают яростью.

– Кто?

– Что кто?

– Кто тебе это сказал?! – Повышает голос, и я шикаю.

Не хватало еще, чтобы он разбудил тут своими воплями заболевшего ребенка.

Денис не спорит и переходит на шепот:

– Скажи мне, кто тебе сказал эту чушь?

– Дружок твой, Артур. Да я и сама слышала ваш разговор, где ты ему фотки показывал и сказал, что спор ты выиграл.

Денис стискивает кулаки, и мне даже становится страшно, что сейчас он тут все начнет крушить.

– Значит, ты не сбегала с другим парнем?

– Что?

Хлопаю глазами.

– Ну конечно… – о чем-то своем рассуждает Дэн.

А мне только остается непонимающе пялиться на бывшего.

– Прибью!

Ударяет кулаком в стену, а я подпрыгиваю.

– Ты можешь объяснить, что все это значит?

Не выдерживаю и дергаю его за футболку. Встречаюсь со взбешенными глазами и сжимаюсь.

Денис стискивает челюсти с такой силой, что мне кажется, я слышу скрип зубов.

– Кажется, нас обоих красиво развели, как детей.

– Что?

Все еще не могу понять, к чему он все это говорит.

– Подумай, лисенок. С чего бы моему другу меня сдавать девушке, которую он не знал толком?

Мотаю головой:

– Понятия не имею, это ты у него спроси.

– Спрошу, не сомневайся. Эта скотина лишила меня ребенка и девушки, и я обязательно узнаю, на кой хрен ему это понадобилось.

– Да ты можешь объяснить?

– Он тебе сказал, что я на тебя поспорил, да?

Неуверенно киваю, потому что Денис сейчас выглядит вполне искренним. И злость его тоже вполне настоящая. Только вот непонятно, на кого эта злость направлена.

– А мне он показал видео, как ты садилась в тачку к Женьку предварительно запрыгнув ему на шею, и после этого я не мог до тебя дозвониться. Ты исчезла просто. А Артур сказал, как слышал твой разговор с кем-то по телефону и ты говорила, что я тебе надоел.

– Что?

– Я на тебя не спорил, Алис…

Его реплику прерывает плач Насти, и я срываюсь с места. Забегаю в комнату. Дочь хнычет и тянется ко мне, как только понимает, что я вошла в комнату. Подхватываю ее на руки и утыкаюсь носом в волосы.

Слышу шорох за спиной. Оборачиваюсь, и сердце замирает при виде привалившегося к косяку Дениса.

Прикладываю палец к губам и качаю Настю. Она успокаивается, но как только я собираюсь уложить ее в кроватку, она открывает глаза и стискивает кулачки на моей майке.

Она уже не такая горячая, как после того, как ее принес папа, но я все еще не уверена, что температура полностью прошла.

Сажусь с дочерью на кровать, крепко прижимая к себе. Денис отталкивается от опоры и тихо подходит к нам. Усаживается на корточки и обхватывает мои ноги.

Смотрит на дочь, и в уголках губ прячется улыбка.

– На меня похожа, блин. Как я не заметил?

– Как сказал Женька, не каждый мужик с радостью признает в постороннем ребенке своего.

Руки Дениса напрягаются на моих ногах, и я шикаю. Не хватает еще, чтобы он оставил на коже синяки.

– Кстати, о нем.

– Что? – Невинно хлопаю глазками.

– Кто он тебе?

– Брат. Двоюродный.

Пожимаю плечами и с наслаждением вижу, как Дениса отпускает ревность. Хотя о чем это я? С чего бы мне радоваться, что Денис ревнует? Он мне никто. И даже тот факт, что он узнал про дочь, ничего не меняет между нами.