– Нет, лучше я. – В голосе отца волнение. – Где тут аптека?

– А вот как выходишь, направо – и в соседнем дворе круглосуточно.

– Хорошо.

Папа быстро выходит из квартиры, а дочь начинает капризничать еще сильнее. Тянется на руки. Подхватываю и пытаюсь успокоить. Качаю, а у самой слезы на глазах.

– Ну что ж такое, малышка? Откуда что взялось?

Настя не успокаивается, а папы все нет. Наконец звонок в дверь – и я выдыхаю. Распахиваю дверь и застываю с открытым ртом. На пороге Денис. Медленно переводит взгляд на волосы дочери и меняется в лице. Кажется, что немного даже бледнеет, но я списываю это на свое волнение.

– Ты… ты… не обманула, – пораженно выдыхает, все еще таращась на волосы Насти.

Смотрю на пораженного Дениса. Мне нечего ему сказать.

– Денис, что ты хотел? Давай быстрее, мне не до тебя, – резко стреляю репликой.

– Я… я… Почему ты не сказала?

– Я не сказала? А что я сделала минут двадцать назад?

Злюсь. Стискиваю зубы и слышу, как они скрипят.

– Черт! – Денис ерошит волосы.

– Если у тебя все, я пойду. У Насти температура.

– Настя, – эхом повторяет имя дочери.

Малышка не реагирует на наш диалог, только тихонько хнычет.

Пытаюсь захлопнуть дверь, но Денис преграждает путь.

– Денис, мне, правда, не до этого.

– Алис, давай поговорим. Черт, да не убегай ты от меня!

– Ты слышишь вообще, что я тебе говорю?! – повышаю голос, и он эхом отскакивает от стен подъезда.

Внизу хлопает входная дверь. Скорее всего, папа.

– Уйди, а? Сейчас папа придет, и тебе не поздоровится, что ты заставляешь меня стоять на сквозняке с больным ребенком на руках.

Видимо, до Дениса наконец доходит, что я не шучу, и он отступает.

Хлопаю дверью и выдыхаю. Все как-то наперекосяк пошло.

Папа звонит в дверь.

– На, дочь. Давай скорую, а?

Иду на кухню, но Настя на руках не дает нормально отмерить лекарство.

– Пап, подержи пока.

Передаю дочку в руки отцу. Он с волнением на лице прижимает Настену к себе и начинает покачивать. Измеряю температуру. Слегка расслабляюсь, увидев тридцать семь и восемь. Но все равно решаю дать жаропонижающее. Если это все же зубки, то лекарство поможет и уменьшить боль.

Настя безропотно проглатывает суспензию и снова приваливается на плечо к папе.

– Ну что там?

– Тридцать семь и восемь. Скорую ни к чему дергать. Тем более у нее только слабость. Буду следить, если что, тогда уже вызову, если не справлюсь.

Вижу, что у отца уставший вид.

– Пап, иди отдыхай.

– Да ну прям, я с тобой побуду. – Тут папе звонит мама. – Да, Вер. Нормально, понизилась, Алиска дала лекарство, Настя вроде кимарит. Что? Да что ж ты, блин, будешь делать!

– Что такое?

– Ладно, понял.

– Ну?

Папа заканчивает разговор и передает мне Настю.

– Да у матери давление скакнуло. Хоть разорвись между вами, девчонки мои.

– Иди к маме, пап. Я же все это время справлялась.

– Точно?

Подозрительный взгляд – и мой кивок.

– На связи. Пойду мать откачивать.

Усмехаюсь и провожаю папу.

Укладываю Настю на кроватку. Щупаю лобик: он заметно похолодел. И меня все же отпускает напряжение. Завтра уже вызову врача, а сейчас – только наблюдение. Больше я ничего не могу сделать.

Тихий стук в дверь заставляет вздрогнуть. Неужели папа что-то забыл? Больше некому к нам приходить.

Распахиваю дверь и шумно выдыхаю:

– Я тебе все сказала.

– Зато мне есть еще что сказать и спросить.

Денис протискивается мимо меня, а я только удивленно хлопаю глазами. Какого черта он творит?

– А ничего, что это моя квартира? – шепотом шиплю.

– Нормально все.

Пожимает плечами и идет на кухню.

– Настя уже спит, и я не собираюсь с тобой тут беседы вести.