– Даже вспомнились папины рассказы про маму. Смутно правда, – призналась я, искренне надеясь, что моя оговорка не приведёт к необходимости ворошить основательно забытое прошлое моей семьи. – Я ведь её не помню. Что-то там тоже было про некогда знатный род и сумасбродную прабабку, знать не желающую свою дочь и всех её отпрысков. У мамы говорят был брат, правда умер ещё до моего рождения. Да и она… ненадолго его пережила. А папа… Он про своих родных почему-то не рассказывал. Вернее, только то, что его родители рано погибли, воспитывал его дед, который когда-то и сжёг вынужденно все документы и фотографии похоронив всю историю.

– Темнил. Но как бы там ни было, мать твоя выходит тоже из знатных? – приподнял бровь Степан. – И жили вы не в простом доме. Хотя во дворах больше купцы селились встарь, но и знать раскулаченная, власть новую признавшая, там осталась. Ты ж говорила квартира вся ваша была? Не коммунальная? Или это он купил, когда раскрутился?

– Своя – да. А насчёт знатных… Скажем так – из интеллигенции, – усмехнулась я, вспомнив папину отмазку. – А квартиру папа купил, перед моим рождением, когда мама ещё жива была.

– Почему именно там? Не говорил? – заинтересовался дед.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Нынче там очень дорого, не думаю, что раньше иначе было. Но зато престижно, да.

– Ага, из интеллигенции значит. Якобы, – хмыкнул Степан.

– Папа так говорил, – пожала плечами я, а самой если честно, стыдно стало, что почти ничего не помню. – Он тогда и фамилию отчество иное взял, а я… – вздыхаю, оборвавшись на полуслове.

– Ну что ж тут поделаешь? – прекрасно всё понял Степан. – Молодое дело такое, до памяти ли вам?

– Нет-нет! – спохватилась я, заметив, что он хочет закрыть альбом. – Родных не знаю, так хоть приёмных узнаю, – говорю, не желая обидеть хозяина невниманием.

Мы ещё около часа рассматривали фотографии, а потом Степан спохватился:

– Заболтались мы! Хлеб разберут, а следующий завоз только через три дня будет.

Собралась я быстренько, закуталась получше на этот раз, и прихватив смешную самодельную сумку-котомку на длинной лямке и кошелёк, отправилась в магазин, мысленно планируя ещё и тест на беременность купить. Да, я почему-то была уверенна в том, что Степан не ошибся в своих догадках, но после разговора с Аней, и сегодняшнего сна, мне почему-то уже хотелось, чтобы дедов прогноз оказался правдой.

14. Глава 14 Знакомство с селянами

Когда вышла на улицу, то ли погода улучшилась, то ли сыграло роль то, что куртка хорошо прогрелась на печке и закуталась я на этот раз поосновательнее? В общем, ветер уже не казался таким уж ледяным и пронизывающим, солнышко будто даже пригревать немного стало и на душе потеплело.

Все эти разговоры со Степаном разбередили что-то в душе, но как ни странно вместо тоски по родным, я ощущала необъяснимое чувство напоминающее радость. Вот только чему радуюсь? Сама не понимаю. И ещё… Крутится в голове фамилия деда. Не даёт покоя. Что-то в ней знакомое. Но что? Не пойму. Не помню.

Возле нашего дома дорогу с утра ещё не чистили, и я шла, утопая по щиколотку, а иногда и глубже в рыхлом снегу. Иду, глазею по сторонам. Вроде гуляла не раз тут, а всё недосуг было приглядеться к соседним домам и их обитателям. Людей на улице не видно, в большинстве домов ставни закрыты, видимо эти участки принадлежали дачникам, не желающим зимой мёрзнуть в деревне. Где-то наоборот во дворах были расчищены тропинки, а из труб валил дым. И сразу видно, кто на новогодние праздники наведался, а кто постоянно здесь живёт: у одних тропки прочищены от дома к калитке только, у других целая паутинка их дорожек – к хозяйственному двору, сеновалу и прочим пристройкам.