Лера в шоке открывает рот, выглядя настолько уязвленной, словно он обидел ее лично. Глаза наливаются кровью, пальцы складываются в кулачки.
На всякий случай отодвигаю ее подальше, а этому дефективному киваю на двери открытого рядом кабинета.
– А ну—ка ограниченный, иди сюда.
– Это ты мне, мент? – таращится на меня он.
– А ты здесь еще видишь ограниченных?
– Ты охренел?
– Пока еще нет. Но могу, если ты сейчас же не зайдешь сюда, – последние слова цежу сквозь зубы, потому что ненавижу, когда пытаются петушиться на глазах детей и женщин.
Перед ними всегда проще казаться сильным.
Дефективный обводит злобным взглядом Леру с пацанами и с важным видом проходит мимо меня.
Закрываю за ним дверь.
Не дожидаясь приглашения, мужик падает на стул и нервно стучит пальцами по столу.
– Ты как со мной разговариваешь?
Дожидается пока я встану рядом.
Складываю руки на груди и с интересом рассматриваю смазливую физиономию.
– Чем тебя так жизнь обидела? – Озвучиваю вопрос, который крутится на языке.
– Не понял, – обтекает он.
– Что непонятного? Бабки есть. Внешность вроде тоже. А ты ведешь себя как уёбок.
– Что? – вскочив, пыжится, но я толкаю его обратно.
– Что слышал. Или ты инвалид? Внешне не видно, конечно, но кто знает, – с намёком опускаю взгляд ему на брюки.
Нет, ну а что? Может поэтому он в жизни такой ущербный, что там похвастаться нечем.
– Никакой я не инвалид!
– Да? Тогда зачем тачку свою на место для инвалидов ставишь?
– Потому что других нет, – разводит руками, – мне где ее по вашему? На крышу дома ставить?
– Покупать не надо было, если не можешь найти где примостить.
– Слушай, мент…
– Еще раз назовешь меня ментом, придется не только машину перекрашивать, а и фейс твой рехтовать.
Дефективный захлопывает рот и смотрит на меня исподлобья.
– Значит так. Забираешь своё заявление и отчаливаешь восвояси. К детям у тебя претензий нет.
– Ага, конечно, уже прямо сейчас, – фыркает, но я щелкаю перед его лицом пальцами, потому что говорить еще не закончил, а когда меня перебивает просто терпеть не могу.
– Если же решишь стянуть с них деньги, разговаривать будем иначе. Поднимем видеозаписи в городе и найдем столько подтверждений тому, что ты инвалид, который паркуется на своем законном месте, что за лечение не расплатишься. А точнее за штрафы. Я правильно говорю? Поправь, если не угадал.
По тому, как со смазливой рожи стекает краска, понимаю, что угадал. И если покапаться, штрафы ему можно будет выписать не только за парковку в неположенном месте.
– А автомобилю своему найди другое место. Чтобы больше никому не хотелось добавить ему лоска.
«Пострадавший» возмущенно вздергивает подбородок, но молчит.
Что ж, считаю, что мы договорились.
Глава 11
Максим
Подхожу к двери и открываю её, пропуская вперед дефективного. Он с недовольным видом пролетает мимо опешившей Леры.
– Что такое? – соседка во все глаза смотрит на меня. – Всё плохо, да?
– Для него – да. Придется потратиться на покраску.
– А для нас?
Усмехаюсь тому, как она проблемы несовершеннолетних беспредельщиков взяла на себя.
– А для вас будут в следующий раз. – перевожу взгляд на затаившихся пацанов. – Еще раз узнаю, дам по рукам. Сильно. И посажу на сутки, чтобы почувствовали привкус обезьянника.
Те хмыкают, переглядываясь, а потом лыбятся.
– А нам больше и не надо. Лишь бы этот урод свалил.
– Ага. Наш батя из—за него должен парковаться у чёрта на куличках. А он без ноги. И так тяжело передвигается, а из—за этого мудака каждый вечер лишнюю сотню метров проходит.
– Мальчики, – шикает на них Лера.
– Извините, Валерия Сергеевна, но его иначе не назовешь.