От стыда прикладываю к щекам ладони и не знаю, куда деть взгляд. Чтобы не опускаться до разглядывания спящего соседа, встаю с кровати и осторожно иду в коридор.

Сколько времени хоть?

Из-за того, что мой телефон остался в квартире, я понятия не имею, который сейчас час.

Интересно, Леша вернулся ночью домой или остался у своей пассии?

Решив, что правильнее будет проверить, чем терзаться догадками, открываю дверь.

Бас тут же оказывается рядом и норовит выскочить вперед меня.

– Эээ, нет, парень, – говорю шепотом, ловя его за ошейник. – Тебе еще рано. Дождись, пока проснется Максим, ладно?

Кое-как оттащив его нелегкую тушку от двери, проскальзываю в коридор.

Надеюсь, баба Люда еще спит. А то боюсь, её сердце не выдержит такого количества сплетен.

Быстро подсочив к своей двери, вжимаю палец в кнопку звонка.

Будь дома, Алексей. Будь дома, черт тебя раздери.

Секунды длятся как вечность. Потому что я босая, всё в той же мужской футболке. И если кто-то из соседей решит пойти пешком, паранжу мне нужно будет надевать уже не только перед старушками.

Щелчок дверного замка заставляет меня едва ли не подпрыгнуть на месте. Это наш.

Догадку мою подтверждает Алексей.

Муж рывком открывает дверь, заспанный, всклокоченный, но взгляд при этом очень ясный и рассерженный.

– Ты где была?

Юркнув в квартиру, проскальзываю мимо него и только теперь могу выдохнуть. Я в безопасности.

– Хочу спросить у тебя то же самое, – встречаюсь с ним глазами.

– Я тебя искал, дура, – гремит мне в лицо Леша.

Его глаза мечутся по мне, будто пытаются высмотреть каждую деталь. И они её находят. Чужую мужскую футболку.

– Это что? – схватив меня за край, резко отдергивает её в сторону, рассматривая крой. – Я не понял, это мужская?

– Молодец, внимательный, – вырываю из его захвата ткань и отхожу подальше.

Ощущение разбитости снова захватывает меня в свой плен и заставляет чувствовать слишком уязвимой. Как будто кокон, в котором я жила и была счастлива, разбился, и я теперь открытая рана. Хотя, почему как будто? Так и случилось.

– Ты что, у мужика была? – несется мне в след автоматной дробью. – Я, значит, как придурок, хожу по городу, ищу её, а она ночевала у какого-то мудилы?

Оказавшись в кухне, оборачиваюсь.

– Во-первых, не мудилы. А во-вторых, не нужно было меня выгонять в подъезд, чтобы потом метаться по городу в поисках. Я пыталась вернуться домой. Но тебя не было.

– И ты решила, что лучший выход – это погреться в чужой постели? – Леша встаёт напротив, шаг за шагом сужая дистанцию.

Злой, как чёрт. Ноздри вздрагивают, желваки бугрятся.

Вот только он не имеет права на эту злость. Ни малейшего.

Он бессовестный подлец, из-за которого моя жизнь со вчерашнего дня потерпела крушение. И не только моя. Жизнь нашего сына тоже.

– В отличие от тебя, я по чужим постелям не бегаю, – говорю жестко. – Или ты предпочел бы, чтобы я сидела под дверью всю ночь и ждала, пока ты решишь, что меня можно впустить?

– И сидела бы! – взрывается он. – Если бы была нормальная жена – сидела бы! Я вообще не понимаю, куда ты пошла?! У тебя что, кто-то есть? Вы трахаетесь?

От шквала шокирующих вопросов я отшатываюсь.

Хочется закрыть уши руками, чтобы не слышать этих отвратительных предположений.

– Знаешь, обвиняют обычно те, кто сам виноват. Не нужно на меня вымещать злость за твой же поступок.

– Лера, ты мать! У нас сын, вообще-то. Ты подумала как на него будут смотреть, если кто-то узнает, что ты с кем-то спуталась?

Его ярость крепчает, как мороз в феврале. С каждым словом Алексей словно все сильнее убеждает себя в том, что плохая именно я.