Необъяснимо, но факт.

Уткнувшись глазами в мощную шею, боюсь поднять их выше. Неловкость от того, что мне нравятся эти новые ощущения, заставляет себя чувствовать виноватой.

Перед кем? Перед Алексеем? Осуждает меня внутренний голос.

Я конечно же, помню о его измене, и о том, как он поступил со мной сегодня, но я столько лет была только с ним, что непонятные эмоции в адрес другого мужчины кажутся чем—то противозаконным.

Руки Максима чуть сильнее сжимаются у меня на талии, от чего я касаюсь его тела животом и грудью. По коже пробегает разряд. Господи, я уже и забыла как это – танцевать с мужчиной. Еще и с таким.

Леша значительно уступает Максиму в размерах. Нет, он не тощий, тоже посещает спортзал и имеет неплохую физическую форму, но все же не идет ни в какое сравнение с фигурой нашего соседа.

Мужской такой. Не парфюмерный, не липкий, не вымученный, как у тех, кто намеренно «выхаживает» себя в облаке дорогого аромата. У него он другой – терпкий, глубокий, с чем—то древесным и немного пряным.Слегка поворачиваю голову, чтобы не стукнуться носом о массивную грудь, и ловлю себя на мысли, что мне нравится запах его тела.

Неосознанно облизываю губы. Сердце часто колотится в груди.

От Леши всегда пахнет одним и тем же парфюмом. Спортивным, с нотками цитруса. Мне казалось, что его аромат мне нравился. А сейчас понимаю, или скорее признаю, что нет. Он слишком резкий и навязчивый. В нем абсолютно нет глубины.

Это я только сейчас осознала или знала всегда, просто как сказал Максим, мирилась с минусом?

Правда, парфюм неправомерно отнести к ощутимым минусам. А вот измену – да.

Слегка веду плечами, потому что чувствую, что Максим придвинулся еще ближе, но его это кажется, совершенно не смущает.

Я почти ощущаю, как он дышит – медленно, глубоко. И от этого дыхания у меня под кожей будто разливается что—то горячее.

Макс ничего не говорит. Просто держит. Уверенно и крепко. Так, что у меня начинает кружиться голова.

Опять же, причиной может быть вино, но нет, я точно различаю. Это другой тип головокружения. Тот, что начинается где—то в животе, а потом расползается по телу дрожью, будто я снова двадцатилетняя и танцую на дискотеке с понравившимся парнем.

Каким парнем, Лера? Максим мужчина. А ты давно не двадцатилетняя.

Рывком вернувшись в реальность, трясу волосами, отгоняя наваждение.

Так, больше пить мне в компании мужчин запрещается. Я, вероятно, на эмоциях после поступка Алексея совсем расклеилась и ощущаю тягу к первому мужчине, который повел себя со мной по—человечески.

Задумавшись, касаюсь ногой чего—то мягкого и от неожиданности вскрикиваю.

– Ой.

Утробный короткий лай заставляет еще раз вздрогнуть и испуганно прижать руку груди.

Между мной и Максимом стоит Бас и виляя хвостом, смотрит на своего хозяина.

– Ты что, чудовище, попутал? – берет его за ошейник мужчина.

Тянет в попытке отодвинуть, но пес не двигается с места. Оскаливает зубы и рычит.

– Не понял… – Макс заламывает бровь, – это ты решил посоревноваться за звание Альфа самца?

Бас в ответ снова лает.

Я тихо смеюсь.

– По—моему, он тебя ревнует, – присаживаюсь перед собакой на корточки и осторожно чешу его за ухом. – Не злись, хороший. Я не претендую на внимание твоего хозяина. Просто так сложилось, что сегодня я без крыши над головой и вы меня приютили. Обещаю, завтра ваша холостяцкая жизнь вернется на круги своя.

Пес облизывается и тычется мне мокрым носом в ладонь.

– По—моему, он тебя ревнует, а не меня, – выдаёт Максим, сложив руки на груди. – Да, шерстяной?

Вместо ответа, овчарка вдруг изворачивается и начинает облизывать моё лицо. Влажный, шершавый язык проходится по щеке и носу, задевает губы, которые я тут же крепко смыкаю и рассмеявшись, падаю на пятую точку, потому что напору этого немца противостоять невозможно.