варварство и потенциальное рабство, о котором верещит ваша супруга, представляет собой смену её места работы. Она переходит под моё руководство ровно до тех пор, пока мы не разберёмся в этой тёмной истории со шпионажем, грядущими торгами, попытками пошатнуть статус-кво и явно нечестными методами конкуренции.

Морозов усмехнулся.

— Не поймите меня неправильно, Станислав. В бизнесе ангелов нет. Но твои методы никем не осуждаются и никак в вину не вменяются, пока ты не попался. А у нас иная сейчас ситуация.

Глаза Морозова льдисто сверкнули:

— Мы потратили преступно много времен на прелюдию. Предлагаю наконец обсудить плату за вашу промашку.

Но мой муж сжал челюсти и покачал головой:

— Извините, но это случится не раньше чем я поговорю с супругой. Наедине.

17. Глава 17

— Стас, да объясни ты ему наконец, что я ни при чём!

Мой голос дёргался от напряжения и жуткой обиды. Потому что я уже понимала, что никто меня слушать не будет, сколько я ни кричи.

А мне не то что кричать, мне выть хотелось — протяжно и громко. Потому что любые попытки сложить этот головоломный паззл с треском проваливались.

Старшие партнёры, планы, интриги и шпионаж…

Я будто с размаху в сюжет авантюрной драмы плюхнулась!

— Мы оставим вас ненадолго, — Стас вышел из-за стола, схватил меня бесцеремонно под локоть и потащил в сторону конференц-зала, примыкавшего к кабинету.

Я не сопротивлялась. Да я что угодно сделала бы, только бы не оставаться в компании этого бизнесмена с замашками живущего в глуши дровосека.

— Если ты немедленно не объяснишь мне, что здесь происходит, я…

— Что? — рявкает Стас, захлопывая за собой верь. — Что ты сейчас можешь сделать? Сейчас ты не в состоянии ставить мне ультиматумы. Надеюсь, ты не забыла, что мы в созависимом положении? Я нужен тебе, ты нужна мне, а если кто-нибудь потянет одеяло на себя, пострадаем оба!

— Ты никогда об этом не вспоминал, — шепнула я, оглушённая его откровенностью. — Никогда. Но сейчас всё изменилось, верно? Я вас с Татьяной застукала, и теперь скрывать своё истинное отношение к нашему положению ты не будешь. Больше не будешь делать вид, что решение деда тебя не задело.

— Не задело? — прошипел Стас, склоняясь надо мной. — Не задело?! Да я до сих пор ненавижу его за то, как он со мной поступил! Ненавижу!

Я конвульсивно сглотнула, шокированная его реакцией:

— И… и меня заодно. Ты поэтому мне изменил?..

Стас моргнул, будто очнулся.

— Ты что, собираешься сейчас этот вопрос обсуждать?

— А когда ещё нам его обсуждать? — я махнула рукой в сторону закрытой двери. — Ты слушал, что этот поехавший заявил? Он сдать меня требует! За что, чёрт возьми?! Я никаких преступлений не совершала!

Стас сверлил меня потемневшим от гнева взглядом:

— Знаешь… вместе с особыми привилегиями неприятным бонусом идёт и большая ответственность.

— Это что ещё значит?

— Думаешь, если мой дед на старости лет рехнулся, вынудив меня принять его дело на таких сумасшедших условиях, то тебя никак это грязь не затронет?

— Какая грязь?.. Стас, о чём ты вообще говоришь?

Лицо мужа скривилось:

— Мы давно договорились, что твоя подпись на документах — пустая формальность. Дань уважения покойному, которую блюдут эти старпёры из совета директоров. Они же там все такие друзья, — в голосе Стас сквозили издевательские нотки. — Они же исполняют его последнюю волю. И стоит мне сделать шаг влево, тут же у меня перед носом завещанием потрясут. Но это не значит, что я сидел сложа руки. Мы с Та…

Он осёкся. А у меня внутри всё смёрзлось от жутких предчувствий.

— Что вы натворили? – прошептала я. — Что вы с Татьяной натворили?..