По иронии судьбы белый ему не противопоказан, но он его терпеть не может.

Протягиваю нож.

Как там было у «Виа Гра»?

«Нож, я подарю тебе ты выбрал, бери, теперь он вечно будет у тебя внутри…»?

Хорошая песня, душевная.

Мы встаём рядом. Плечом к плечу.

Супруги. Соратники. Партнёры.

Угу.

Только один слил другого, сдал, опустил. Но второй в долгу не останется.

Месть будет сладкой.

Со вкусом шоколада.

Шоколадный бисквит в несколько ярусов, украшенный свежими ягодами, на котором установлен фонтан выглядит шикарно. Нужно сначала отрезать кусочек торта, потом подставить под бьющий из фонтана шоколад.

Макар берётся за нож.

– Ада, ты просто блядь.

Спасибо за комплимент, любимый, я всегда знала, что ты оценишь мои усилия.

Острый нож входит в бисквитную плоть. Я подставляю тарелку. Отделяю кусок. Поливаю шоколадом.

Неужели реально съест?

Ну, если что, моей вины нет. Он всё знал.

– С днём рождения, любимый.

– Сука. – очень тихо, шипя, сквозь зубы. А хочется на весь зал, да?

Заорать – какого хрена!

Но кто-то себе этого не может позволить. Потому что кто-то очень боится последствий. Понимая своё шаткое положение.

Ты же всё понимаешь, да, Макар?

– Если что, антигистаминное у меня с собой.

– Может сразу бы дала мне яду?

– Сидеть за тебя потом? Ну, нет, Игнатов.

Сесть я всегда успею.

И потом, лучше, когда за тебя сидят другие, правда?

Муж делает шаг в сторону, забирая с собой кусок шоколадной смерти.

Я продолжаю резать торт, раскладывая по тарелкам, которые тут же разбирают гости.

– Очень шикарно выглядит, но мне кажется, или у Макара была аллергия на шоколад?

Томочка Карамель. Интересно, как она осмелела…

– Главное, чтобы у него еще и на карамель не появилась аллергия. – передаю ей кусок стараясь улыбаться ослепительно.

– Мне не нужно, спасибо, слежу за фигурой, углеводы на ночь очень вредно.

Да, неужели?

Я назло ей беру с тарелки, которую припасла для себя большой кусок, беру ложкой, отправляю прямо в рот демонстрируя белоснежные зубы.

М-м-м, торт реально – шедевр!

Карамель смотрит чуть скривившись.

Завидуй, сучка, последнее что меня сейчас волнует – углеводы на ночь. Они все сегодня сгорят в адовом пламени.

Улыбаюсь, языком проведя по зубам.

Томочка отыгрывает:

– Хотя, давайте, отнесу своему любимому, он обожает сладкое.

– Ему что, на углеводы уже плевать?

– У него сейчас набор массы, ему можно.

– Ну, приятного аппетита.

– Знаете, что, любезная Аделаида, не думал, что когда-нибудь это скажу, но мне кажется, у меня появился достойный противник противоположного пола.

Я видела, как он подошёл, его голос снова царапает что-то внутри.

И этот аромат. Сандал, мох, табак, коньяк.

Гремучая смесь.

Гад.

Становится душно.

Слишком много маскулинного рядом.

– Разве мы противники, Герман Львович? Я думала – партнёры.

– Это как посмотреть. В танго и в бизнесе – возможно да. А в жизни…

– Разве в жизни нам нужно воевать?

– Что нам нужно, так это поскорее оказаться ближе, и желательно в горизонтальной плоскости.

Ого? Он серьёзно?

– Чем вас вертикальная не устраивает?

Мы так и говорим, не глядя друг на друга, он стоит за спиной.

– Устаю быстро, у меня грыжа.

Как это мило, обсуждать с адвокатом секс и диагнозы!

Чувствую, как в мою шею дует тоненькая струйка ледяного воздуха.

Гад!

– Врача, кто-нибудь, вызовите врача!

Вы когда-нибудь видели, как применяют приём Геймлиха? Зрелище не для слабонервных.

Про технику я читала, там идёт воздействие на нижнюю часть диафрагмы, легкие сжимаются и выталкивают предмет, застрявший в трахее. Сейчас уже не принято применять такие радикальные меры, можно просто заставить человека, который подавился, вызвать сильный кашель, который вытолкнет предмет, например дать пощечину или несколько раз ударить в спину.