Свадьба олигарха проходит со всей помпезностью, и я замечаю, как Доронин дежурно улыбается собравшимся и начинает вести меня в танце. В зале даже освещение меняется, мы с Всеволодом остаемся в центре огромного зала вдвоем и… этот танец напоминает тот самый из мультика, где Красавица танцевала с Чудовищем, и… я ловлю себя на том, что сейчас действительно меня в танце ведет самый настоящий зверь, только он одет в идеальный костюм и красив, как самый настоящий демон…

Всеволод глаз с меня не сводит, а я вглядываюсь в его пронзительные серо-голубые глаза и хочу понять, как мы докатились до такого. Как Доронин мог так поступить со мной? Но эти вопросы не имеют ответа.

Передо мной олигарх, привыкший брать от жизни все, и никто ему не судья. Он сам решает и не считает себя обязанным. Мы с ним сегодня клятвы давали, которые много для меня значат. Я готова была следовать им до конца своих дней, хранить верность, беречь, заботиться, быть вместе и в горе и в радости, а в итоге?!

В итоге в танце меня ведет мужчина, которого я начинаю с каждой секундой ненавидеть все больше, потому что прямо сейчас я перед собой прежнего Всеволода вижу…

Того самого, которого полюбила, и сердце колет от боли…

– Ты так смотришь, Ника… Глазки такие влажные… Как тебе это удается?!

Будто бы мои мысли считывает и вопрос задает, который я бы задала:

«Как тебе удается, Доронин, так играть?! Как ты мог все это время притворяться заботливым и внимательным мужчиной?! Как смог позволить себе осквернить наше брачное ложе с другой женщиной?!»

– Удается что?! – задаю вопрос сквозь улыбку, которая становится насквозь фальшивой, и Всеволод это чувствует.

– Вот это… все… этот трепет ресниц?! Взгляд?!

– У меня тоже к тебе вопросы, Доронин, – парирую в ответ, и мужчина лишь заламывает бровь иронично.

– Надо же… и какие, Никуся?! – спрашивает приторным голосом, неожиданно резко уводя меня вправо и делая пируэт. Чудом не падаю на пол на своих шатких каблуках, но Доронин сильный, удерживает и наклоняется ко мне на расстояние поцелуя, а меня от этой близости всю передергивает.

Самый страшный вопрос, который прямо сейчас рождается в моей голове: «Неужели после того, как притащил ту девку в наш номер для новобрачных, в нашу постель, ты думал, что тебе удастся и молодую жену туда же привести?!»

Меня вновь тошнить начинает. Сильно. Только такую реакцию Всеволод по-другому считывает:

– Ты побледнела, Вероника, что испугалась, что карты вскрылись?!

15. 11

Не отвечаю. Музыка замолкает, и зал заходится в аплодисментах.

– А сейчас, дорогие гости, торт… – продолжает распинаться ведущий.

Смотрю на все это торжество, которое выглядит, как ожившая сказка, и кажется, что я здесь просто гость… на собственной свадьбе…

Провожу взглядом по залу, как спотыкаюсь, когда счастливые лица родителей вижу. Мама слезу утирает, а отец ее обнимает, и тоже глаза на мокром месте…

Сердце сжимается в груди… еще утром мама мне желала самого хорошего, что может пожелать родитель ребенку:

– Счастья, доченька… Счастья тебе… самого настоящего… женского… чтобы побыстрее внучков нам родили, чтобы ты как женщина себя значимой чувствовала, чтобы Всеволод тебя на руках носил…

Звонкий смех мамы и ее объятия:

– Хотя… носит, доченька, я сама вижу, вот и желаю тебе действительно счастья, чтобы все было по душе, чтобы муж ценил и любовь была такая, как у нас с папкой…

Мама смеялась и давала напутствия, а я смотрела в родные глаза и чувствовала, что все правильно, что все именно так, как должно быть…

Только вот… сейчас… сейчас это ощущение испаряется, исчезает… нет его больше, и все покрывается пеплом и прахом… после предательства Доронина.