- Проходи, садись давай. Чего лицо кислое? - немолодая, но подтянутая женщина перебирает множество пахучих коробок с различной уходовой косметикой. Обнюхивает каждую, вытирает, сортирует по разным коробкам.

Медитативное, в чём-то занятие.

- Я.. - мнусь, не зная, как сказать. - Лёва мне изменяет.

Мария, взяв в руки один большой белый флакон, косит взгляд на меня, ненадолго зависнув.

- Уверена? - спрашивает она после небольшой паузы.

Киваю.

- Видела. Фото. Там всё... более чем четко, - едва выговариваю я. Слёзы снова увлажняют глаза.

- Так! - женщина, ставит руки в боки. - Тут разговоры не проходят, они проходят на кухне, за рюмочкой.

Я не пью, но не хочу возражать. Встаю вместе с Марией, и мы идем на большую кухню, где она открывает специальный невысокий холодильник, забитый только алкоголем.

Подходит ко мне, открывая бутылку.

- Я не пью, я могу... чай, - мягко говорю я.

- Ну и дура. А я пью. Чай сама тогда сделаешь.

Киваю. Несколько минут проходят в суете, я слышу как сзади меня откупоривается бутылка вина, пока я сама накладываю немного чая и завариваю водой из кулера.

Мария хлопает ладонью по дивану рядом, и я послушно сажусь.

- Ну, как всё было? Застукала?

Качаю головой.

- Его... женщина. Она всё мне прислала, их переписку, фотки. Вот.

- Ты ему уже говорила?

- Да, сразу. Я хотела.. я хочу развестись.

Она хмыкает, отхлебнув из высокого бокала.

- Знаешь, когда Виктор мне изменил первый раз. Поправочка, когда я узнала, первый раз, мне было двадцать три года.

У меня всё холодеет внутри. Даже ароматный чай с бергамотом и его дым, идущий мне в нос, не помогают согреться.

- И что? - спрашиваю я.

- Это было на яхте. Он поехал проверять что там с яхтой, и, мне потом капитан случайно выдал, что он был там с девкой. А потом знакомые видели его уже с другой девкой, прям в центре Москвы по парку гуляли. Вообще, не стеснялся.

- И что вы?

- Ну, тогда я устроила пару скандалов. А вот сейчас я поступаю куда умнее. И тебе советую.

- Это как?

- Ну, ты знаешь, я к тебе хорошо отношусь, как к дочке, - она берёт тёплыми ладонями мои замёрзшие руки. Я киваю. - Он это делал в вашей постели? В вашем доме? Просил тебя быть третьей?

Мне становится жутко и мерзко. Я качаю головой.

- Ну вот, уважения у него к тебе, поболее, чем у многих моих знакомых. Откуда ты про это всё узнала, говоришь?

Я понимаю, к чему она ведёт. Но деваться некуда, приходится продолжать этот уже противный мне, разговор.

- Она прислала. А потом удалила. Утром.

Почему-то становится страшно, что Мария мне просто не поверит, но она довольно кивает.

- Я думаю, это он ей напхал по первое число, чтоб она удалила. А это ещё один показатель.

- Показатель чего?

- Уважения Лёвы к тебе.

- Из уважения он трахался с другой? Когда я была беременна? Когда потеряла ребёнка?! Из уважения?!

- То, что он трахался ты у него не отнимешь. Он взрослый и здоровый мужик, Ленок. Да ещё и при бабках. Знаешь, сколько девок ноги раздвигают просто его увидев? Я от Виктора их такой мухобойкой гоняла, ты не представляешь. И вопрос, почему и зачем ему нужно, отказываться от удовольствия? Не портя при этом семью? Ещё раз - он тебя ни к чему не принуждал и пытался всё скрыть. Это девка только решила, что сейчас тебя сдвинет. Как её зовут, знаешь?

- Алла, - выговариваю я.

- Надо узнать кто это, врага надо в лицо знать.

- А она мой враг? - спрашиваю я.

- А кто ещё? Нет, ты реально из-за такой глупости, хочешь семью разрушить? Мишке жизнь снова потрепать?!

Я резко встаю.

- Не надо тут психовать, Лен! - замечает она.