- Вызывающе, - бурчу я.

- Значит мы выбираем то, что ты считаешь вызывающим.

Мне хочется ответить что-то правильное и разумное. Но потом, я вспоминаю слова Лёвы и лицо Мишки.

Резко задергиваю шторы и наконец-то вылезаю из платья.

На кассе пробили три платья, несколько блузок и юбок, одни облегающие чёрные брюки. Единственное, что так не нравилось Марии, как она сказала, мужчины любят, чтобы на женщине было надето то, чего не может надеть мужчина.

А значит, долой брюки, пиджаки, футболки.

Мария вообще много чего рассказывает о моде, красоте, я заслушиваюсь. В какой-то момент, понимая что моя мама никогда не проводила со мной таких женских разговоров.

- Так, ну пока шмоток достаточно, - Мария Сергеевна задумчиво надувает губы. - И зря ты не дала мне заплатить.

- Нет-нет, это мои заботы и я сама буду за всё платить, что вы, - бормочу я.

- Главное, чтоб перед Лёвой не было неудобно, если будет расспрашивать куда деньги пропали.

Я киваю.

- Ну, куда теперь? В кафешку?

- О! - моя свекровь улыбается. - Ну прям румянец на щечках, прям свежая, красивая девочка. Я ж говорю, шоппинг это терапия просто от всего.

- Ну, может быть, - я пожимаю плечами. Говорить, что мне просто было приятно поболтать с ней, я не хочу. Будет выглядеть как-то… жалко.

Как будто я сирота. Хотя отчасти, так и есть.

- Только тебе не в кафешку, мадам, тебе в магазинчик белья.

- У меня есть белье, - я приподнимаю бровь в удивлений.

- Солнышко, у тебя трусы «неделька» и спортивные лифчики. Очень удобно и здорово, но нужны всякие… - она скосила взгляд. - Ты поняла. Что там сейчас модно? Но поясе, чулочки, там всякое такое…

- Мне кажется, это будет смешно выглядеть на мне.

- Даже я носила, солнышко. В любви и браке все средства хороши, и это мы не зашли в парикмахерскую ещё, сделаем тебе причесон поинтереснее. Я пойду кофе попью, а ты иди-иди.

Она выхватывает у меня пакеты из рук и показывает ладонью знак, чтоб я шла.

- Свекрови вообще могут возмущаться на то, что невестка ходит в кружевном белье.

- Свекрови возмущаются на всё, - Мария говорит это серьезно и громогласно. - Это наша святая обязанность и работа. Ходила бы постоянно с ниткой в жопке, слушала бы от меня о том, где панталоны твоей бабушки. Всё, иди давай.

Я только хихикаю в ответ.

Все же захожу в магазин особого белья. Стараюсь не думать о цели, для чего это белье. Только о том, что моя задача выбрать что-то красивое, удобное, интересное.

Но все же, взгляд падает на несколько шелковых халатиков и пеньюаров. Это выглядит разумнее чем костюм развратной медсестры, который лежит на прилавке.

Я захожу в примерочную, она здесь закрывается тонкой деревянной дверью, раздеваюсь, чтобы накинуть халат. В этот же момент слышу звон колокольчиков и стук каблучков.

- Нормально ваще, - говорит продавщица с искренним удивлением. - Ты чё, в отпуске, мать?!

- Привет, Тоник. У меня командировка, - отвечает ей голос.

До боли знакомый голос.

Алла.

Меня прошибает холодный пот.

Попытка отвлечься, попытка повеселиться, всё это падает со скалы и разбивается на миллионы осколков.

Эти осколки летят мне в сердце, душу, рвут на части изнутри. Хочется кричать, плакать, разбить зеркало и порезаться об него, чтобы телесной болью заглушить душевную.

Но я просто стою, ощущая как неровно бьется сердце в груди.

- Не поняла, какая командировка? - слышу, как Алла перебирает вешалки с разными комплектами. - Твой женатик тебя теперь на дом вызывает? Дорогу хоть оплачивает?

- Та не, я сама приехала. Женушку его пыталась на место поставить. Достала она меня.