Когда последние ученики выходят из класса, я собираю свои учебные пособия, их контрольные работы и выхожу из класса.

В учительской я сталкиваюсь, как обычно, с учителем алгебры и геометрии. Мы, наверное, единственные, кто так поздно выходит из здания школы.

— Ярослава Владимировна, мы с вами могли бы ночевать здесь.

— И не говорите, — улыбаюсь ей в ответ, наводя порядок на своем столе.

Проверив время, понимаю, что не хочу ехать домой. Слышать и видеть этих лицемеров — никакого желания нет. Вчерашний ужин с Иваном дал пищу для размышлений.

Хотела ли я верить, что Ольга не на стороне отца? Безусловно. Ради всего святого, она моя дочь, и я, искалеченная и израненная любовью, но все же люблю. Только вот слова, взгляды и отчуждение в ней ко мне как к матери ударили так сильно, что я все еще с трудом стою на ногах. Я так сильно злюсь, что мне плохо от этого негатива. С чувствами к мужу справиться можно — он уже стал омерзителен, как только вскрылась его связь с другой. А вот разорвать так просто чувства к ребенку — слишком сложно.

Но Оля эти чувства надломила. И каким бы ни было ее оправдание, я вряд ли забуду это.

Палец сам находит номер Светы.

— Собиралась звонить тебе, — говорит она, как только поднимает трубку.

— Правда? Потому что ты единственная, кого я хочу видеть. Надеюсь, ты не думаешь, что я тебя использую?

Она смеется, и я тоже улыбаюсь.

— Главное, что в итоге мы обе получим удовольствие. Я купила вино.

— Я буду через минуту. Оно ведь красное?

— Обижаешь.

— Обожаю тебя. Я заеду за фруктами.

— Хорошо.

В дороге провожу по вечерним пробкам больше, чем планировала. Сначала натыкаюсь на аварию на пересечении двух главных улиц, затем на ремонт, и в итоге объехать все это удается лишь через час.

За бокалом вина со Светой мы в итоге еще и поужинаем, приготовив пасту с морепродуктами.

— У тебя тихо так, — оглядываюсь в поисках ее матери и сына.

— Сын к отцу поехал. Так что у меня сегодня вечер тишины.

Света в разводе уже давно, но они с Мишей поделили опеку и хорошо общаются между собой. Их сын Артем свободно остается то с мамой, то с папой. На самом деле, мне всегда казалось, что они сойдутся в итоге, ведь их отношения со Светой отличные, и Михаил до сих пор не женат, а подруга одинока. Но годы идут, а они все еще порознь. Хотя я бы не удивилась, случись это с ними.

— Здорово, — улыбаюсь ей.

— У тебя там что?

— Сумасшествие набирает обороты, — фыркаю. — Свекровь входит в раж. Забавно наблюдать за тем, как она пытается качать права на моей территории.

— Слушай, а не может быть такое, что твой Эдик быстро определил дом на себя, что она такая бесстрашная?

— Кто бы ему позволил. У него нет денег, чтобы заплатить за переоформление недвижимости и выставить все это правдой. Сама знаешь, такие вещи, чтобы обмануть закон, стоят дорого. А он гол как сокол. Сволочь, — ругаюсь.

— Аминь, — смеется подруга и поднимает бокал вина.

Конечно, я думала и об этом варианте. И как бы ни было страшно, я успокаиваю себя: если Эдику и хватает денег, то только на цацки для новой пассии, которая их любит. И хоть я не имею понятия, сколько будет стоить подобная афера, но вряд ли как один поход в дорогущий ресторан.

— Еще отец на связь не выходит.

— Давно?

— Ну, я пыталась дозвониться после уроков, потом уже как закончила дополнительные. Тишина.

— Занят, наверное.

Пожимаю плечами и перевожу тему.

Мы со Светой успеваем выпить по бокалу, когда ее мобильный оживает.

— Да, мам?

Отвлекаюсь на свой телефон и, увидев время, решаю собираться домой. Встав из-за стола, убираю тарелки в раковину, когда слышу повышенный тон подруги.